Зазеркалье (СИ)

— Я сказала, пропусти меня! — поставила она его на место и ринулась к машине, залезая внутрь и называя адрес ведьмы. Время в дороге тянулось вечность. На телефоне была тысяча пропущенных от Ксавье. Её всю трясло от того, что произошло, но это также дало ей надежду. Когда они приехали, Уэнсдей даже не забрала сдачу, а тут же бросилась бежать вверх по лестнице знакомого дома, увидев того самого мальчика по пути.

— Вы к тёте? — задал он вопрос, осматривая Уэнсдей. Та кивнула и не могла успокоиться. — Её сейчас нет… Я провожу.

— Спасибо, — сказала Уэнсдей, направившись за ним. По каким-то закоулкам они с ним дошли до заброшенного подвала, где Шарлин читала какие-то заклинания.

— Я знала, что Вы практикуете чёрную магию, — сказала Уэнсдей, и Шарлин уже знала, что она придёт.

— Что бы я ни делала, ты не оставишь эту мысль… Мне жаль, но я пыталась помочь, — ответила женщина, даже не оборачиваясь.

— Мой пёс умер, — ответила она холодным голосом.

— Я знаю. Его сбила машина, — ответила ведьма, двигая руками вокруг пара, исходящего над какой-то жидкостью, что она варила.

— Он теперь в зеркале. Я думала, что оно теряет свои силы, когда разбивается… А ещё я думала, что туда нереально попасть… Расскажите мне! — настаивала она, вытирая мокрые щёки.

— Тот символ, что нарисован на нем… Говорит о бесконечности души, — ответила Шарлин, рисуя его в воздухе.

— То есть… Жизнь в зазеркалье… Бесконечна? Мы связаны? — спросила она, сдавливая ком в горле. — Ведь иначе как бы мой пёс попал туда…

— Ваши души связаны, да. Ведь вы стремитесь друг к другу. Но пути назад нет, Уэнсдей, — предупредила её женщина, повернувши к ней печальный взор. — Я пыталась, но убедить тебя — словно стучать в стену, в ожидании, что там появится дверь. — Ты не отпускаешь мертвеца.

— И я никогда не отпущу его. Потому что люблю, — резко рявкнула Уэнсдей, ощущая как сильно ей щиплет глаза. — Почему он не выходит на связь?

— Боится за тебя. Он приходит ко мне и просит меня помочь тебе. Но я не могу. У меня не выходит переубедить тебя, — ответила Шарлин и подошла к ней, взяв её за руку. — Ты холодная, как лёд… И дело не в природе… Прости, я сделала, что могла, мне жаль вашу семью.

— Я в последний раз спрошу… Вы можете вынуть его оттуда?! — грозно посмотрела на неё Уэнсдей.

— Нет, — ответила Шарлин, глядя ей в глаза тревожным взглядом. Уэнсдей тяжело выдохнула и развернулась, поднимаясь по лестнице.

— Прощайте, — сказал могильный тон, и Шарлин осталась стоять там с тяжёлым сердцем. Ведьма всё чувствовала. Когда Уэнсдей вернулась домой, она уже всё выплакала. Внутри не осталось вообще ничего. Ксавье ждал её в комнате и надеялся на то, что она придёт в себя. Уэнсдей приехала домой и крепко обняла мать с отцом, говоря им, что любит их.

— Дорогая, мы тебя тоже любим, — ответила Мортиша, глядя на абсолютно несчастное выражение лица дочери.

Уэнсдей молча направилась на задний двор, но не обнаружила там мешка, ровно как и трупа своей собаки. Настроившись на скандал, она в мгновение вернулась обратно в гостиную.

— Что произошло на заднем дворе?! — спросила она, со злостью глядя на родителей.

— Ксавье сильно переживал и сказал, что всему этому не место в вашем доме. Он увез Октавиана на кладбище животных, а тот мешок, по всей видимости, на свалку, — ответила Мортиша с комом в горле.— Мы сказали, что это плохая идея, но Ксавье сегодня сам не свой. Кажется, он переживает, что помолвка сорвётся…

— Он… Увез моё зеркало на свалку? — абсолютно убийственным тоном спросила Уэнсдей.

— Да, увёз, — кивнул Гомес, с опаской глядя на дочь. Уэнсдей промолчала, но в глубине души она возненавидела его за этот поступок. И за Октавиана в том числе.

— Он вернулся, может, вам поговорить? — спросила Мортиша с желанием поддержать дочь и как-то помочь ей.

— Что ж… Мы обязательно поговорим, — ровным тоном ответила Уэнсдей и пошла к нему на разговор. Без стука она отворила дверь. Ксавье сидел возле зеркала, вцепившись в собственные волосы и переваривая то, что сегодня произошло.

— Уэнсдей… — повернулся он к ней. — Как ты?

— А ты? — спросила она, глядя стальным взглядом. — Похоронил пса? И не только…

— Да, я увёз это из нашего дома, — сказал он настойчивым голосом. — Потому что этого здесь быть не должно!!! Собака умерла, а хлам, что был закопан на заднем дворе… Тянет тебя на дно!

— Моего дома. Точнее, нашего с Тайлером, верно? Но ты так не любишь это вспоминать, — сказала она, заставив его заткнуться. — Ты всё знал, верно? Поэтому увёз его?

— Я догадывался, — ответил он, трясясь перед ней. — Пожалуйста, скажи, что ты не изменишь своего решения из-за этого.

— Не волнуйся. Я не изменю решения, — грубо ответила она, глядя на то как Ксавье мешкается.

— Я очень надеюсь, что ты приведёшь себя в соответствующий вид и придёшь к алтарю. Отец уже подъезжает, как и другие, — сказал Ксавье, взяв её за руку.

— Я как раз и запланировала это сделать, — ответила она равнодушным голосом.