Зазеркалье войны (СИ)

Неясная симпатия, которую он испытывал к Ракше, стремительно оформлялась в нечто большее, и Грэм не знал, что с этим делать. Смущённо отвернувшись, он не глядя протянул руку за выпивкой, и в какой-то миг их пальцы соприкоснулись. Нэйва словно ударило током, и он, бормоча что-то про подгорающее мясо, метнулся было к костру, но был пойман за запястье сильными пальцами мандалорки.

— Даже с учётом того, что ты объявишь мне выговор за нарушение субординации, — весело ухмыльнулась та и рывком отправила не особенно сопротивлявшегося Грэма на траву.

Несколько часов спустя Нэйв смотрел на погасший костёр, над которым остывали крохотные угольки, некогда бывшие сочными кусочками мяса. Перед его внутренним взором появлялись то видения страстных поцелуев и прекрасного обнажённого тела, то картина прощания с Ракшей.

«— Расскажешь кому — пристрелю,» — сумрачно пообещала ему одевающаяся мандалорка, после чего умчалась на своём спидере, оставив Нэйва в некотором замешательстве.

И вот теперь Грэм сидел в одиночестве, таращась на останки несостоявшегося жаркого и судорожно размышляя, как быть дальше. И лишь когда огненный шар Зела опустился к самому горизонту, контрразведчик пришёл к самому простому и очевидному решению: время всё расставит по своим местам.

— Любовь — любовью, а режим питания нарушать нельзя, — подвёл итог своим переживаниям Нэйв и, стряхнув с решётки угольки, принялся готовить себе ужин из уцелевшего в котелке мяса.

Рам вернулся в мэрию в полдень, пребывая в скверном расположении духа. Очередное совещание у генерала затянулось непозволительно долго, вдобавок ситхов Слизняк возомнил себя гением военного дела и вставлял своё ди'кутское мнение куда попало, причём с таким видом, словно поучал неразумных курсантов. Костас удивился выдержке Брора — будь на месте подполковника сам мандалорец, нейм уже на второй своей фразе выслушал бы в ответ шедевры мандалорской устной классики.

Остановив спидер у входа, Рам проскочил мимо часовых, отмахнулся от сунувшегося с докладом дежурного, содрал с головы шлем… и обалдело уставился сквозь открытую дверь комнаты отдыха на весело смеющуюся Илайри, сидевшую на коленках у помощника дежурного.

— Илайри! — наконец смог выдавить он нечто похожее на строгий оклик. — Вы что тут делаете?

Зелтронка неохотно оторвала взгляд от своего кавалера и несколько удивлённо посмотрела на Рама.

— А на что это похоже? — она без всякого стеснения потёрлась о щёку мужчины и коснулась её губами. — У меня свидание.

Майор издал шипение, какое издает пробитый гравибольный мяч, и, сдерживаясь, чтобы не рявкнуть во всю мощь своих лёгких, прорычал:

— Какое, к ситху, свидание? В комендатуре?! Помдеж, а ты не охренел ли?

— А у меня время отдыха, сэр, — спокойно пожал плечами помдеж, не глядя на командира. — Не беспокойтесь, сэр, я помню свои обязанности.

— А я не мешаю никому, — безмятежно добавила Илайри.

Возразить было нечего — парочка сидела в комнате отдыха, помдеж был раздет в пределах дозволенного, дежурный выполнял обязанности без нареканий.

— А Арора дома? — задал дурацкий вопрос Рам, выбитый из седла спокойствием нарушителей порядка.

— В кабинете, — зелтронка махнула разноцветной шевелюрой куда-то вверх, — Принесла вам обед.

На этом она посчитала свой долг гостеприимства выполненным по отношению к Раму и сосредоточила всё внимание на расслабленно улыбающемся кавалере.

— Обед? Мне? — зачем-то переспросил растерявший весь свой пыл Рам.

Происходящее просто не укладывалось у него в голове: Илайри совершенно открыто изменяет тут своей супруге, а та, судя по всему, не обращает на сей возмутительный факт никакого внимания, да ещё и дожидается его, чтобы накормить обедом… Безумная планета, безумный народ, безумный день, и… Безумно хочется побежать вверх по лестнице, чтобы поскорее увидеть Арору.

— Переименую комендатуру в Дом свиданий, — пробурчал Костас, открывая дверь кабинета. Там, в некогда своём кресле, безмятежно дремала леди-мэр, сжимавшая в руке деку с так и не выключенным голографическим списком. На кафейном столике были разложены контейнеры с едой, графин с соком, бутылка вина и пара бокалов. Какое-то местное насекомое упоенно ползало по вазе с фруктами, угощаясь невостребованной людьми трапезой.

Рам тихо прошёл к своему месту, снял шлем, перчатки, и принялся протирать руки влажной салфеткой. Закончив с гигиеной, он также тихо уселся напротив Зары, и осторожно тронул спящую за плечо.

— Вы бы домой шли… — с непривычной заботой в голосе сказал мандалорец, когда Арора открыла глаза. Смотрела она открыто и очень тепло, отчего на душе у Костаса посветлело.

— Успею, — помедлив, ответила экс-мэр. — Списки детей, что вы просили. Они готовы.

Она отключила голографический экран и протянула деку коменданту.

— Спасибо, — ответил тот. Взяв прибор, Рам повертел его в руках, а потом задал глупейший вопрос:

— Это Илайри принесла? — и указал на контейнеры с едой.