Зазеркалье. Записки психиатра

– В самой смерти и последующих событиях много необычного и таинственного, – художник поднял глаза на Александру, – Моцарт умер скоропостижно, в течение двух недель. Симптоматика – головные боли, головокружения, обмороки, рвота, потеря веса, неврозы, депрессии, а в конце сильная сыпь, лихорадка, опухание тела, бред, галлюцинации, – неожиданно подробно перечислил он симптомы.

– Известная сегодня картина хронического отравления ртутью, – сделала вывод Александра.

– Да-да, – кивнул Николя. – А ртуть, по представлениям алхимиков, соответствует планете Меркурий. В общем, запланированное убийство с соблюдением некоего ритуала. И неизвестно, где могила Моцарта и, следовательно, где его останки. На похоронах ведь никто не присутствовал. Даже вдова Констант-сия не пошла. По причине плохой погоды, – усмехнулся он. – Может, потому, что некого было сопровождать до могилы? К слову, в день похорон друг Моцарта Франц Хофдельман, тоже масон, покончил жизнь самоубийством.

– Вместо того чтобы пойти на похороны? Так Моцарт все-таки был масоном?

Николя невозмутимо кивнул и продолжил:

– Кстати, в 1820 году при вскрытии могилы Гайдна там не обнаружили его череп, который, как оказалось, – рука с карандашом начала быстро двигаться, а Николя то поднимал, то опускал глаза, – был изъят секретарем Эстергази в качестве магического атрибута. Но Гайдн был всего лишь великим музыкантом, а Моцарт, – указал острием карандаша вверх, – богом музыки! – замолчал, увлеченно работая над рисунком.

«Ну да, – подумала Александра, вспомнив прочитанные когда-то воспоминания Феликса Юсупова, – с черепом Гоголя была похожая история. И если не брать оккультные цели, коллекционерами черепов великих людей, вероятно, движет обычное тщеславие. Видимо, приятно, сидя с рюмкой коньяка в мягком кресле у камина и неторопливо размышляя о скоротечности жизни, снисходительно похлопать ладонью по черепу гения и сказать что-нибудь вроде «бедный Йорик», а потом провести рукой по собственной голове и осознать, что сам еще жив и волосат. Хотя с волосяным покровом бывают исключения», – вспомнила Онуфриенко.

– И какое отношение имеет это печальное событие к Исиде? – спросила она.

– Спустя несколько месяцев в Венской масонской ложе на траурном заседании был зачитан некролог на смерть композитора. Цитирую по памяти, – перестал рисовать и полуприкрыл глаза: – «Достославный магистр, достославные делегированные мастера, многоуважаемые братья! Вечный зодчий мира нашел необходимым вырвать из нашей братской цепи одного из наших любимейших, наших достойнейших членов. Кто не знал его? Кто не ценил его? Кто не любил его, нашего почтенного брата Моцарта?» И действительно, – Николя открыл глаза, – кто не любил его и за что?

– И действительно, кто и за что? – внимательно посмотрела на него Александра.

– Существует несколько версий причин смерти Моцарта, – Николя отложил карандаш, поднял бокал вина, но пить не стал. – Поэтическая русская версия Пушкина о Сальери не в счет, – сказал он категорично, поставил бокал и снова взял карандаш. – Ясно одно, смерть Моцарта наступила вскоре, – бросил взгляд на Александру и подправил что-то в рисунке, – после публичного исполнения оперы-мистерии «Волшебная флейта» и, несомненно, неким образом была связана именно с ней. Напомню, – он задумался, глядя на рисунок, несколько раз поднял и опустил глаза, сравнивая с оригиналом, и продолжил работу, – действие оперы происходит в Египте, корни текста уходят к античной мировой литературе – Диодору, Плутарху и Апулею. Они при описании таинств великой богини больше намеки делали, потому что для них был священен обет молчания, предначертанный еще древнеегипетскими жрецами. Однако либретто оперы Моцарта точно разрабатывало процедуру посвящения. В центре событий оперы египетский обряд посвящения Тамино и Памины в таинства Исиды. – Николя сделал паузу, откинулся на спинку стула, посмотрел на рисунок с большего расстояния и принялся что-то подправлять. – Получается, что Моцарт совершил недозволенное – нарушил обет молчания, – поднял глаза на Александру, – и не сохранил вверенные ему тайны мистерии, а гениально, способом, не имеющим аналогов в мировой культуре, нотами, словами, числами, завуалированно передал тайну зрителям. Так что «Волшебная флейта» открыла обряды и правила тайных союзов, а исполнение на публике вызвало шок у хранителей таинства, о котором даже в храме ордена говорилось намеками.

– Я где-то читала, – прервала рассказ Александра, – что за несколько лет до Моцарта Иоганн Готлиб Науман написал камерное произведение – оперу «Осирис» – и с ним ничего не случилось.