Зазеркалье. Записки психиатра

– А двадцать пять процентов, по-любому как бы принадлежащих нашедшим… и их помощникам? – прогнусавил он, делая еще одну попытку присоседиться к несметным богатствам.

– Ну, не хотите, как хотите! – Банкнота направилась в нагрудный карман куртки.

Строитель, видимо, не ожидавший такого развития событий, поспешно протянул руку.

– Согласен! По-любому! Но рублями по курсу нашего ЦБ плюс три процента! – потребовал он, с нечеловеческой скоростью совершив в уме какие-то сложные подсчеты и косясь на благодушно улыбающегося Мишаню. – Потому что доллар падает, а рубль укрепляется.

– Может, все-таки возьмете зелеными? – с усмешкой поинтересовался несговорчивый гость.

Дима скривился и обреченно махнул рукой. Заполучив банкноту, цепкими пальцами провел по верхнему краю, проверяя выпуклость букв. Видимо, рельефность надписи его удовлетворила, в связи с чем зеленая бумажка исчезла у него в кармане. Но жаба все еще душила.

– По-любому маловато, конечно, будет, а, хозяйка? – просительно обратился он к Александре.

– А что, правда там написано, что если без ключа силой открыть, то все пропадет? – вступил наконец в разговор Мишаня, обращаясь к гостю.

– Да! – твердо ответил тот и, вручив шкатулку Александре, легонько подтолкнул ее к выходу.

– Э-эх, е-мое, – горестно вздохнул Мишаня, расставаясь с наивной детской мечтой о богатом кладе, а заодно и с осмысленной взрослой – о сытой, нехлопотной жизни в деревенском домике, о баньке на берегу тихой речки, с камышами, кувшинками и водяными лилиями, об утренней рыбалке под развесистой ивой и о парном молоке из-под соседской коровы, набравшейся природных соков на вольном луговом разнотравье.

– Эх, блин, Мишаня! Вот так люди запросто в одночасье богатеют! Раз – и в дамках! А мы с тобой всю жизнь будем цементную пыль глотать, – донесся до Александры, уже стоявшей в лифтовом холле, скорбный голос Димона.

* * *

«Чтобы занять блондинку на пару часов, надо дать ей в руки листок бумаги, на обеих сторонах которого написано „Переверните!“» – вспомнился Александре старый анекдот. – Чтобы довести до бешенства любую женщину, надо дать ей в руки коробочку и запретить открывать! – возмущенно подумала она, рассматривая лежащую на коленях шкатулку. – Можно потрогать, погладить, понюхать, даже лизнуть можно, но все – снаружи. Что же там внутри? Замочной скважины нет. Выемка квадратная сбоку с углублениями, – на всякий случай еще раз попробовала подцепить ногтями плотно прилегающую крышку. – Даже щели не видно», – опять потрясла шкатулку.

– И почему это без ключа открывать нельзя? – пробормотала она. – Что там еще пропадет? А если я вообще никогда ключ не найду? – почувствовала раздражение к новому знакомому. – И зачем он мне ее отдал? «Ваша квартира – значится, и шкатулка ваша!» – передразнила Александра щедрого, но уже почти ненавистного тезку по мужской линии.

«Лучше бы этой шкатулки вообще не было. Сколько еще мучиться придется? Может, всю жизнь!» – Мысль показалась ей ужасной.

– А потом написать в завещании: «Дорогие потомки! Оставляю вам в наследство шкатулку, в которой неизвестно что лежит, но открывать ее без ключа никак нельзя, потому что это „неизвестно что“ пропадет!» – проговорила она, немедленно представив укоризненные глаза несчастных потомков.

«Может, на рентгене просветить? – пришла ей в голову свежая мысль. – Ага! А потом Вадька прикалываться будет! Надо подумать, кто из знакомых на таможне работает, – осенило ее. – С их аппаратурой нет ничего тайного, что не стало бы явным», – она приободрилась.

– Ну, где там мой верный Отелло? Давно что-то Кузя ничего полезного не делал! – воскликнула она, поставила шкатулку на стол и набрала номер на мобильнике.

Поклонник снял трубку сам. Видно, уже уехал с работы.

– Кузенька, привет! У тебя есть шанс увидеться со мной… Как где? На таможне… Да все равно, хоть в Шереметьево, хоть во Внуково, хоть в Домодедово. Мне надо одну штучку просветить… Подарок, который открывать нельзя… Да какая разница, от кого? Ты его не знаешь… Ты же не хочешь, чтобы я умерла? От любопытства, конечно… Хорошо. Завтра. Утром. Часов в двенадцать. Нет, лучше в час. Я завтра с утра к маме собираюсь. Договорились… В Египет? А почему я должна передумать? Я туда уже целый месяц собираюсь. Все, пока. – Александра отложила мобильник и, бросив взгляд на шкатулку, залезла в сумочку. Достала оттуда визитку нового знакомого.

– «Онуфриенко Александр Васильевич. Хороший человек», – ехидным голосом вслух прочитала она и поморщилась. – Ничего себе хороший человек! Подвергать женщину такому испытанию! Варвар, садист, – ворчливым голосом сказала она, хотя в душе, пожалуй, была рада, что с ним познакомилась. Жизнь старательно подбрасывала ей нужных, реже – интересных людей. А Онуфриенко показался интересным.