Зазеркалье. Записки психиатра

– Да нет, какие уж тут шутки? – воскликнул он почти возмущенно. – Отшучивалась ты сама, когда я пытался тебе про свои наблюдения рассказать, помнишь? Но разве тебе до того было, когда у тебя роман с Кузьмой закрутился? Женщина-самка одержала блистательную победу над женщиной-ученым!

Александра напряглась. Торопливым движением снова нацепила очки, сразу почувствовав себя комфортнее.

– Ну ты и язва! А что, так заметно было?

Вадим кивнул и даже попытался сочувственно погладить ее по голове.

– Перестань, Вадька, прическу испортишь! – увернулась она и поднялась со скамейки – желательно было сменить тему разговора. – Слушай, давай походим, а? Пойдем в парк. И ты спокойненько, не спеша, расскажешь мне то, что тогда… не успел, – просительно заглянула собеседнику в глаза. – Потому что очень делами разными занят был. Работы много было… всякой неотложной. Халатик только сними. Хочешь, понесу?

– Ой, лисица-хитрюга! – рассмеялся Вадим. – Знаешь, что тебе отказать не смогу, и пользуешься. Пойдем, что с тобой поделаешь, – он нехотя поднялся со скамейки. – Так и быть, расскажу тебе… страшное, – смешно насупил брови.

* * *

– Нашел! Нашел! Нашел! – немолодой уже мужчина, выскочив из-за стола, казалось, был готов пуститься в пляс. – Благодарю тебя, великая Исида! – воскликнул он, подняв руки к потрескавшемуся потолку небольшой комнаты, которая, судя по наличию письменного стола, заваленного книгами, исписанными листами, рисунками и схемами, была его кабинетом. Затем снова, будто желая еще раз убедиться в правомерности восторга, схватил со стола несколько листов бумаги, нацепил очки с толстыми стеклами и впился глазами в текст.

– Та-а-ак-с… Все точно… – поднес лист ближе к глазам, – только гармоничные аспекты… образующие в результате… звезду Гермеса… – поправил сползшие на нос очки. – И кроме того… соединение Солнца, Венеры, Юпитера и Плутона, очень сильный стеллиум! А это есть вернейший знак старой души с очень высокой миссией, умноженной на способности и возможности… то есть… с высо-о-окой реализационной властью! Нашел! – снова восторженно воскликнул он. – «На тонких планах все в порядке, работа славная идет!» – пропел слова только одному ему известной песни и бросился к телефонному аппарату.

* * *

Старинный парк через дорогу от лечебницы встречал благодушных, неторопливых пенсионеров и молоденьких мам с детскими колясками непривычной для города тишиной, разрываемой лишь хриплым карканьем ворон, озабоченных приближением нескончаемых, слякотных холодов – времени недоедания и выживания. Солнце, видно, решив порадовать горожан последними пригожими деньками, с непринужденным мастерством гениального художника разукрасило листву мягкими кисточками лучей, отчего все вокруг вспыхнуло разноцветным безумством прощального праздника.

Взяв Вадима под руку и про себя отметив, что Кузе тоже было бы неплохо походить в «качалку», Александра повела спутника по дорожке к пруду. Оба молчали. Наконец, не выдержав, она подергала Вадима за рукав, но тот, демонстративно провожая взглядом стройную девушку, выведенную на прогулку крошечным, украшенным бантиком йоркширским терьером, сделал вид, что не почувствовал, за что был награжден толчком локотка в бок.

– Э-э, ты что-то спросить хотела, Сандрюся? – недоуменно повернул он голову. – Ах, ну да, кажется, вспоминаю, – отпрянул в сторону, уклоняясь от острого локотка, готового к следующему безжалостному выпаду.

– Ну? – Александра приостановилась, выжидательно глядя на спутника.

– Вспомнил! Я все вспомнил! Только не бей! – жалобно запричитал он, смешно сложив руки в мольбе.

Услышав шум, йорк залился задорным игрушечным лаем, известив всех вокруг, что хозяйку в обиду не даст, за что был немедленно подхвачен ею на руки и уже с высоты плеча выразительными карими глазами победоносно посмотрел на нарушителей спокойствия.

– Ну хорошо, хорошо, – Вадим, пряча улыбку, обреченно вздохнул и подхватил Александру под руку. – Вот смотри, Сандрочка, что получается, – он приостановился, примерился и пошел с ней в ногу. – Берем, к примеру, туберкулезников, больных шизофренией. Ты, естественно, знаешь, что у нас является самым результативным методом лечения.

Александра передернула плечами, потому что хорошо помнила, как впервые наблюдала проведение инсулиновой блокады, когда больного, постепенно увеличивая дозу лекарства, несколько раз погружали в коматозное состояние, после чего выводили из комы при помощи инъекций глюкозы. Человек уходил из жизни – и возвращался, умирал – и воскресал. Словно стрелка маятника раскачивалась: влево – жизнь, вправо – смерть. Потом, конечно, привыкла, но первое впечатление было сильным.

– Пра-а-авильно! – протянул Вадим. – Инсулиновые блокады или электрошок. Согласен, приятного мало, но ведь помогает!

Заметив на берегу пруда скамейку, он остановился, придав лицу жалобное выражение.

– Ну иди, иди, садись! – Александра обреченно махнула рукой.

Они прошли по влажной земле и, стряхнув опавшую разноцветную листву, опустились на скамейку возле прильнувшей к воде старой ивы.