Зазеркальные близнецы

Глядя на Маргариту фон Штайнберг, которую в числе других знакомых второго Бежецкого представляли ему на компьютерных виртуальных моделях, дающих не только объемное, как бы живое, изображение и голос, но и позволяющих изучить реакцию реального “оригинала” на какое-либо действие, Александр не мог отделаться от мысли, что знает ее уже много лет. Версию “учителей”, что баронесса — всего лишь официальная любовница Бежецкого (из-за заметной разницы в возрасте и еще по ряду причин), он отмел сразу. Если существовала на свете женщина, которую Бежецкий, весьма искушенный в общении с представительницами прекрасного пола и избалованный их вниманием, мог полюбить, то ею была именно она — Маргарита. Александр влюбился в нее сразу, как мальчишка, видимо пойдя по стопам ротмистра Бежецкого. Таких женщин любят всю жизнь, любят именно как идеал, несмотря на прочные узы брака, любовные похождения с другими, возраст и положение в обществе. Ради них совершают сумасбродства, стреляются на дуэлях по пустяшным поводам и сводят счеты с жизнью, пустив себе пулю в лоб, если не встречают взаимности. Александр поймал себя на уверенности в том, что всю жизнь мечтал о такой женщине и, видя успех “близнеца”, испытал укол неожиданной ревности. По сравнению с Маргаритой законная супруга ротмистра, Елена Георгиевна Бежецкая, урожденная графиня Ландсберг фон Клейхгоф, конечно, более чем эффектная молодая женщина, хотя тоже во вкусе Александра, казалась актрисой второго плана. Ну не могла баронесса быть только официальной любовницей, и все тут. Бежецкий почувствовал, что встреча с ней станет для него очень суровым испытанием. Кстати, преподаватели тоже предостерегали Александра от личных контактов с баронессой, по крайней мере первое время. Что-то смутное промелькнуло насчет принадлежности в прошлом Маргариты фон Штайнберг к одной из спецслужб. Настораживало практически детальное знание ее характера и привычек. К чему бы это?

Другой женщиной, на изображение которой Александр не мог глядеть без боли в сердце, была графиня Мария Николаевна Бежецкая, мать ротмистра. Как эта пожилая женщина походила на его собственную покойную мать! Вот с кем Александру будет трудно не встретиться, а встречаться — страшно. Мать и отец. Какова же была вероятность того, что двое мужчин из двух таких разных миров найдут себе одних и тех же спутниц жизни. А может быть, слепой случай тут совсем ни при чем, а нашими жизнями, как шахматными фигурками, все-таки играет Он, Всевышний? Или тот, другой, его вечный соперник? А может быть, оба, друг с другом? Если же нет, то сколько миров пришлось обыскать “охотникам” Полковника в его, Александра, поисках? Сколько? И сколько их рисковало при этом жизнью? А сколько поплатилось?

А если бы майор Бежецкий не подошел из-за какой-то мелочи?

Хорошо, что хоть с закадычным другом Бежецкого, штаб-ротмистром Бекбулатовым, знакомиться пришлось не на экране компьютера.

В один из ставших редкими вечеров за бильярдным столом Георгий Николаевич представил Александру среднего роста господина с явной примесью татарской крови:

— Штаб-ротмистр князь Владимир Довлатович Бекбулатов собственной персоной, прошу любить и жаловать.

Оказавшийся “своим” князь, как выяснилось, в общении был весьма легок и быстро завоевал расположение Бежецкого не только целым каскадом неплохих анекдотов, но и мастерской игрой. Завершился вечер несколькими рюмочками коньяка и дружеской беседой.

Вполуха слушая господ офицеров, Александр вспомнил, как был потрясен, недели через две после начала занятий столкнувшись в коридоре со старым знакомым — с Рустамом Шахоевым…

* * *

Сначала Александр не узнал его. Уже совсем было пройдя мимо, Бежецкий вдруг затормозил и круто развернулся. Без бороды и с чуть начавшей отрастать на бритом ранее черепе иссиня-черной шевелюрой, Шахоев неузнаваемо изменился. Разве можно было заподозрить вчерашнего полудикого боевика в этом лощеном молодом господине, одетом по последнему, надо полагать, писку неизвестной Александру моды. Безукоризненный темно-зеленый костюм со сверкающими пуговицами, белоснежная то ли футболка, то ли водолазка. Галстука, естественно, никакого, да и неуместен он при таком наряде. Дипломат из какой-то экзотической страны, одним словом. Бежецкий смутно припомнил, что видел нечто подобное вроде бы на иранском после (не воочию, конечно, а по “ящику”). Или на турецком?

Наиболее дико на Рустаме смотрелись очки в щегольской золотой оправе! Судя по толщине стекол, очки он носил не из форса, а по необходимости. Как же в горах-то без них обходился? Или там пользовался контактными линзами? Александр представил себе эти интеллигентские очочки на заросшей бородой до глаз загорелой физиономии бандита и не смог сдержать улыбки.