Зазеркальные близнецы

“Большой Гатчинский дворец, бывшая резиденция императоров всероссийских Павла Петровича и Александра Александровича, простоявший почти столетие полностью забытым и заброшенным, после вынужденной реконструкции (правда, практически не затронувшей его парадный фасад с памятником императору Павлу I перед входом) был в значительной мере расширен. Теперь в обновленном дворце насчитывается около тысячи комнат, не считая всякого рода подсобных помещений, жилищ многочисленной прислуги и множества других строений. Для удобства богатые коллекции предметов искусства, скопившиеся за почти четыре столетия правления династии Романовых, были размещены в отдельных, специально отстроенных в стиле прошлых веков галереях и павильонах. Например, в Китайской галерее помещены бесценные изделия из фарфора и агата, собранные прежними монархами. Чесменская галерея была названа так из-за помещенных там четырех больших копий с картин Гаккерта, изображающих эпизоды боя с турками в Чесменской бухте в 1770 году, где русские моряки одержали выдающуюся победу. Подобно Эрмитажу, галереи Гатчинского дворца при Николае II открыты для свободного посещения публики. Наряду с самим дворцом был расширен и перепланирован порядком одичавший дворцовый парк, очищены и углублены бассейны, каналы и искусственные озера, полностью отреставрированы фонтаны и статуи…”

* * *

Подъезжая к Гатчине, Александр освежал в памяти специально просмотренный вчера роскошный буклет, посвященный прошлому и настоящему всемирно известной резиденции императора. В своей “земной” жизни он как-то не успел выбраться в этот город-музей и теперь очень сожалел об упущенном, потому что не мог сравнить впечатления. Если судить только по виду города, то он перенесся даже не в прошлый двадцатый, а еще века на два назад, во времена Екатерины Великой или ее печально известного сына. Невысокие чистенькие дома, особняки знати, тщательно вылизанные дороги и масса зелени. Даже на фоне значительно более ухоженной в целом России-2 Гатчина казалась угол ком аккуратной Европы, выдернутым откуда-нибудь из Германии или, например, Люксембурга. Впечатление осьмнадцатого столетия портили только сверкающие лимузины и автомобили попроще, припаркованные у бордюров или неспешно катящиеся по улицам.

Поездка Бежецкого объяснялась довольно прозаической причиной: в Гатчине постоянно и временно проживало множество дворцовых слуг. Если верить любезно предоставленным Александру комендантом Большого Гатчинского дворца спискам, их насчитывалось свыше десяти тысяч. Кроме непосредственно общавшихся с императорской фамилией церемониймейстеров, егерей, скороходов, гоф — и камер-фурьеров, шоферов, кучеров, конюхов, метрдотелей, поваров, камер-лакеев и камеристок, в их число входил обширный круг людей, работавших в гаражах, садах, парниках и парках, на конюшнях, на фермах и так далее, вплоть до дворцового информационного центра. Со всеми познакомиться, естественно, было невозможно, а узнать с наскока подноготную — тем более. А ведь его величеству Николаю II кроме Гатчинского и Зимнего дворцов принадлежали Петергоф, два больших дворца в Царском Селе (один из них был передан великодушным императором в пожизненное владение своей мачехе Татьяне Георгиевне, носившей до вступления в брак с Александром IV и православного крещения имя Августы-Фредерики-Вильгельмины Гессен-Кассельской, а второй — своей бабушке Марии Антоновне, души не чаявшей в невестке), Аничков дворец и Ливадия в Крыму, не считая Большого Кремлевского дворца в Москве (слава богу, он находился в ведомстве московского градоначальника великого князя Сергея Петровича, дяди императора, и к службе Александра отношения не имел), что повышало общее количество прислуги до двадцати с большим лишком тысяч. Поистине о челяди императорской семьи можно было сказать: “Имя им — легион”.