Зажечь звезду

— Во-первых, о составе комиссии. Она обычно небольшая, всего четыре человека: председатель, ассистент и еще два маразматика, которым делать больше нечего. Все они с основного факультета, в твоем случае — с целительства. Иногда присутствует наблюдатель с другой кафедры. Председателем будет профессор Леми, замдекана — тут тебе повезло. Человек он приятный, к девушкам снисходительный, валить не станет. Зато ассистент — редкостная сволочь. Дэмиан Грант его зовут. Преподает энергетические воздействия, постоянно лажает с формулами, а потому равейн на дух не переносит — вы-то без них обходитесь. Завидует, я полагаю. Ты его сразу узнаешь — здоровенный, жирный, морда красная… Вопросы задает каверзные, но по большей части сам не может на них ответить, так что просто неси уверенный бред, может, и повезет. Двое других — преподы, один алхимик, другой анатомию ведет. Этот второй еще может чего-то спросить, а алхимик точно весь экзамен проспит.

«Интересно», — подумала я. Экзамены у были меня октябрьские, индивидуальные, для заочников. Тема вступительных — яды и противоядия. Логично было бы предположить, что в комиссию войдут те, кто имеет к этому предмету непосредственное отношение — собственно, профессора биологической безопасности, травники, токсикологи, специалисты общей практики и им подобные. А на деле только алхимик мог что-либо понять в моих объяснениях, да и ему было все равно, по словам Мэйсона. Это что — совпадение или намеренное пренебрежение? И, если верно второе, то какова цель: завалить меня, специально посадив тех, на чьи вопросы по специализации я ответить не смогу, или наоборот, помочь мне таким образом — чтобы некому было среагировать на ошибку?

Ладно, на месте разберусь. А ведь еще год назад я бы вообще не обратила на это внимания. Теперь везде мерещатся заговоры. Паранойя развивается?

— С составом вроде бы все. Дальше — поведение. Не хамить, не дерзить, глазки вниз и хлопать ресницами… Ага, вот так, как сейчас было, — с удовлетворением произнес некромант, наблюдая за моей ошарашенной физиономией. — На свое происхождение не намекать, упирать на то, что училась у Дэриэлла Изгнанника… Кстати, можешь им сразу письмо показать — хороший ход получится.

Я подскочила на стуле, поперхнувшись компотом.

— Откуда вы знаете про письмо?

Некромант удостоил меня невыносимо скучающего взгляда.

— Хелкар рассказал. На мой взгляд, ученичество у Изгнанника — единственный аргумент в пользу твоего поступления. Лично я солидарен с остальными преподавателями — равейне в Академии не место. И если бы не просьба моего ученика — весьма настойчивая просьба — то я бы и пальцем не пошевелил, чтобы помочь.

У меня от такой наглости все слова застряли в горле. Похоже, Рэмерт твердо уверен в том, что я всего лишь нахальная выскочка, пустое место. Интересно, его Хэл на эту мысль навел или он сам дошел? Братишка мог, случайно, конечно, он такой перестраховщик. Скажем, волновался, просил присмотреть за сестренкой всех подряд и в итоге перестарался. Или я все же произвожу впечатление законченной идиотки — не иначе.

«Так. Про Дэриэллеву писанину», — одернула я себя, возвращая к делу. Зря, конечно, Хэл язык распустил, но теперь уже ничего нельзя было поделать. Значит, начну экзамен с предъявления письма, которое, вообще-то я взяла на крайний случай.

— И последнее, — Мэйсон смотрел на меня очень неприятным взглядом, с долей брезгливости. Я насторожилась. — На экзамен одень что-нибудь другое. Этот твой готический прикид… Никаких джинсов, разумеется, тоже. Лучше юбочку какую-нибудь, покороче.

По позвоночнику поднялась острая, горячая волна ярости. Я быстро зажмурилась, чувствуя, как мир выцветает, превращаясь в черно-белую схему, расчерченную резкими штрихами нитей. Кончики пальцев неприятно покалывало.

— Вы за кого меня принимаете? — очень, очень вежливо спросила я, машинально сжимая кулаки. Жжение никуда не ушло, но теперь хотя уменьшилась вероятность, что с пальцев сорвутся сгустки тяжелой, едкой тьмы. Некромант мог собой гордиться — раньше я думала, что спровоцировать проявление темной силы была способна только боль, как в ритуале Максимилиана.

Мэйсон усмехнулся — похоже, его совсем не беспокоило мое состояние. Или он просто ничего не заметил?

— За кого принимаю? За девушку, которая хочет любой ценой поступить на престижный факультет. Или я что-то путаю? — саркастически поинтересовался он и вдруг резко перегнулся через стол и зашептал горячо: — Да пойми же ты, здесь не любят гениальных самоучек, а равейн тем более! А ты — равейна, самая настоящая. Единственный способ — понравиться комиссии. Ты девушка симпатичная, если не сказать больше… а преподаватели — тоже мужчины. Так что если после первой части экзамена кто-нибудь пригласит тебя на вечерний чай — не изображай оскорбленную невинность, а хорошенько подумай своей прелестной головкой, чего на самом деле хочешь.