Зажечь звезду

Зачем ты тащишь меня снова
К людям чужим
Без единого слова?
Зачем ты берешь мои руки,
Изрезанные ножом?
И эти кошмарные звуки —
Ты говоришь — музыка.
Я говорю — мука.
Я знаю, что будет потом.
Зачем ты ведешь меня глупую, нелепую,
На дальний причал?
И снова кошмарные звуки.
(Рояль заскрипел, саксофон застучал,
И, кажется, стонет скрипка).
Смеюсь и плюю —
Твои губы целуют так мерзко и липко.
Бросаюсь в холодную воду с ограды.
Плыву.
Плыву за буйки.
В холодную моря громаду,
Пока еще руки крепки.
Но шелк этой юбки цыганской
Так тянет ко дну.
И волосы мне облепили лицо.
Тону.
Тону и смеюсь.
Вода в моих легких,
Но я не боюсь… Но что это?
Было темно и вдруг болью прорезался свет.
На досках лежать так холодно.
Прошу у тебя ответ;
Но ты только плачешь,
Целуя мою рассеченную бровь.
И я говорю — тихо — безумие

.Но ты возражаешь — впервые —
любовь. 

Где-то на середине песни струна оборвалась, издав жалобный стон. Ничуть не смущаясь, странная девушка продолжила петь, одним голосом вытягивая сложную мелодию. Слушатели, как завороженные, подались вперед — и я вместе с ними. Здесь, на самом краю пирса, было сложно разбирать отдельные слова. Плеск волн заглушал тихий голос, скрадывая окончания, и казалось, что певица задыхается от судорожного плача. Но последнее слово, произнесенное хриплым шепотом, я услышала очень четко. Сжалась в комочек, стараясь не вспоминать.

Безумие.

Любовь.

Наверно, все же безумие. Он ведь ушел.

Кажется, я еще довольно долго пролежала на просоленных волнами досках. Кто-то из постояльцев принес гитару взамен сломанной, и девушка, подкрутив колки, продолжила петь. Я распласталась на мокрой шероховатой поверхности, вглядываясь в далекие звезды, вслушиваясь в гитарные переборы. Издалека все песни походили друг на друга. Жирную точку в выступлении поставил ди-джей с ненавистной дискотеки, увеличивший громкость на радость толпе.

— Бедная Этна, неужели ей это действительно нравится? — сонно пробормотала я, усаживаясь. Футболка на спине промокла и просолилась от волн, бьющих из-под низа в пирс. — Мне — точно нет. Да и в номер пора возвращаться, вставать завтра рано…

К моему большому удивлению, Этна и Сианна не бесились под вопли популярной группы, а вяло ругали вдвоем кого-то третьего, сидя на ступенях нашего корпуса.

— Кого ждем? — весело поинтересовалась я, подходя к злобной парочке.

— Ждем, пока кое-кого хватит кондратий, — Этна яростно ковырнула мыском гладкие плитки. — Не дергайся так, я не тебя имею в виду.

— А кого же тогда? — я осторожно присела рядом с ней на ступеньку. Бездна, здесь даже гранит теплый! Ну и духотища…

— Сестер Самсоновых, — просветила меня Сианна, откидываясь на пол и прикрывая глаза. — Они ушли и не оставили нам ключа.

— Кретинки! Договорились же, что карточку они засунут за светильник, — Этна исподлобья глядела на темную аллею, и взгляд этот не сулил забывчивым дамам ничего хорошего. — Мы и ушли спокойно плавать, а они — загорать. Возвращаемся с дискотеки, а здесь ни Самсоновых, ни ключа. И где их искать?

В перспективе провести полночи на улице окружающая темнота уже не казалась такой уютной. Ее масляно-черные щупальца тянулись к нам из закоулков, сгущая воздух до консистенции киселя. Дышать становилось все труднее.

— В приемной нам сказали, что дополнительный ключ дать не могут, только за деньги. А деньги лежат в номере, — Этна упрямо скривила губы. — Чтоб этим дурам завтра обзагораться. Сгореть с головы до пят!

— Не кипятись, — машинально одернула ее я и поежилась. Уже второе проклятие за день. А все высказанное с такой экспрессией наверняка сбудется. Вот будем потом перед Орденом оправдываться… — Кстати, а ты не пробовала открыть дверь другим способом?

— Это каким еще? — равнодушно поинтересовалась Этна, делая страшные глаза, и еле заметным кивком указала на Сианну. — К тому же тут замок электронный, и шпилька здесь не поможет.

Я только хмыкнула. Не шпилька, а телекинетический импульс. Хотя с электроникой и вправду сложнее — может просто перегореть. Да и присутствие Сианны смущало — вдруг она заметит?

Однако сидеть на ступенях и дожидаться Самсоновы мне совершенно не хотелось, поэтому оставалось только рискнуть. Тем более у меня промелькнула одна идея…