Зажги меня

— Бросай ломаться, Эш. Тебе нужна помощь, и Тиффани ее предлагает. Ты будешь дурой, если откажешься из-за своего скупердяйства.

— Я не скупер…

— Джим все верно говорит, — перебил меня Рене, кивнув. — Тебе нужна помощь. Вот я — водитель, ires bon, tres extraordinaire [15], но я не знаю Будапешт так же хорошо, как Париж. Поэтому, если эта молодая леди с гладким белым животом предлагает помощь в поисках отшельника, тебе нельзя своротить ей нос.

— Воротить от нее нос, — поправила я его и сдалась; однако сделала это с неохотой, и у меня возникли дурные предчувствия. Я прекрасно понимала, что нахожусь в непростом положении, и, честно говоря, в словах Джима и Рене была доля правды. Я совершенно не знала города, а если Тиффани действительно обладала даром привлекать отшельников, она могла оказаться полезной.

— Ну хорошо, я принимаю твою помощь, но могу платить тебе только сто пятьдесят долларов. Это мой неприкосновенный запас, на черный день, но думаю, если дело дошло до того, что мне нужны услуги профессиональной девственницы, то день действительно черный.

— Я согласна на сто пятьдесят долларов, — сказала Тиффани, снова хлопая в ладоши в своей детской манере — А теперь составим план поисков вашего отшельника. Он живет где-то в лесу, так? Может быть, в пещере? В Венгрии множество пещер, даже поблизости от города.

— Я не знаю точно, где он живет, — ответила я. — Мой дядя, видимо, считает, что он живет в лесу, в палатке или что-то вроде этого, но кто их разберет, этих отшельников? Дядя сказал, что этот отшельник немного странный, что он не желает сообщать ни своего настоящего имени, ни иной информации о себе. И заплатил он за купленный предмет золотом. Но не золотыми слитками, а монетами с какими-то странными символами. У меня не было времени их как следует рассмотреть, но они показались мне весьма необычными, не похожими ни на что виденное мной в магических книгах.

— Не волнуйся, мы найдем этого отшельника, — сказал Рене, весело гудя клаксоном и показывая нахальному водителю неприличный жест. — Это вызов, а мы с тобой par excellence [16], когда дело доходит до вызовов, правда?

Я вспомнила о своем последнем вызове, брошенном не кому-нибудь, а Дрейку, и о его последствиях. Я собиралась устроить все так, чтобы он победил, и надеялась, что в качестве вознаграждения за этот великодушный поступок он избавит меня от наказания, которое должна была назначить мне его стая. Но я обманулась в своих ожиданиях. Дома, в Орегоне, тот факт, что его клан ддолжен определить для меня наказание за проигранный поединок, мало меня беспокоил, но сейчас, здесь, это было совсем другое дело, тем более что меня уже вовлекли в политические дрязги драконов.

Несмотря на то что моя бережливость возражала против найма Тиффани, два часа спустя я вынуждена была признать, что она весьма полезна в качестве переводчицы. Я собиралась воспользоваться знаниями Рене, поскольку сама оказалась совершенно беспомощна. Но Рене был занят тем, что следил за поведением Джима, пока мы с Тиффани бегали по всему городу — от Пешта, расположенного на западном берегу Дуная, до Буды. Наконец мы оказались в тесном, пыльном антикварном магазинчике.

— Потратили даром два часа, — вздохнула я, когда мы вышли из полутемной лавки. Я смахнула с руки паутину — в лавке я задела какой-то выцветший, поцарапанный сундук. — Мы знаем не больше, чем в самом начале.

— Ты не права. Мы поделились радостью с жителями этого города. Я улыбнулась семнадцати людям. И теперь тебе точно известно, что отшельник живет в парке за пределами города.

— Я обрадовалась бы этой информации, если бы вокруг Будапешта не располагалось такого количества парков, — проворчала я и тут же пожалела о своих словах. Тиффани была не виновата в том, что отшельник оказался параноиком и устроил так, что почту к нему доставляли по цепочке из шести разных мест, причем владелец каждого магазина знал только место, где он получает письма, и то, куда их следовало относить. — Извини, Тиффани. У меня дурное настроение, но это не из-за тебя. Ты мне очень помогла в качестве переводчицы. Без тебя поиски затянулись бы на целый день.

Мне показалось, что она осталась довольна. Мы шагали по оживленной улице в сторону автостоянки, которую Рене обнаружил за каким-то бизнес-центром. На его стенах все еще можно было рассмотреть следы коммунистических лозунгов, которые пытались убрать после мирной революции. Во время наших беспорядочных блужданий по городу мы видели множество подобных зданий; перед моими глазами словно промелькнула вся история архитектуры — от величественных, богато украшенных домов, насчитывающих несколько веков, до современных, ярко освещенных магазинов с неоновыми вывесками, предлагавшими все, что угодно, — от дискотек до доступа в Интернет.

— Я хорошо умею ладить с людьми. Все дело в моих глазах. Люди видят во мне доброту, я делюсь ею, и она порождает у других радостные мысли. Теперь, когда ты увидела, как я это делаю, ты тоже обязана делиться радостью с другими.