Зажги меня

Однако вскоре мое тело заныло от испепеляющего желания; губы наши встретились, и я начала двигаться, и его пальцы и язык, каждая клеточка его тела подгоняли меня. Языки пламени лизали наши сплетенные тела, но я не обращала на них внимания. Я видела и чувствовала только мужчину, сжимавшего меня в объятиях, слышала только биение своего сердца, настолько оглушительное, что из-за него с трудом могла разобрать страстные, жаркие слова, которые он шептал мне, не отрываясь от моих губ, я ощущала лишь прикосновение его тела, скользившего по моему, обжигавшего меня сильнее огня. Напряжение, зародившееся внутри меня в тот момент, когда я перешагнула порог ванной, усиливалось, сердце мое колотилось все быстрее, пока я не поняла, что мое тело сейчас разорвется на кусочки. Я сжала Дрейка в объятиях, желая, чтобы он достиг вершины наслаждения одновременно со мной. Он прокричал что-то, дрожа, подаваясь вперед, навстречу мне. Я в экстазе выгнулась, и пламя устремилось от моего тела к Дрейку. Я почувствовала, как внутри меня извергается вулкан, и наши восторженные крики слились в один, когда мы горели в огне, более жгучем, чем пламя тысячи солнц.

Я заметила огонь только тогда, когда мне удалось оторваться от тела Дрейка, на котором я лежала без сил, с бешено бьющимся сердцем, стараясь вдохнуть хоть немного воздуха, слушая его хриплое дыхание и понимая, что он чувствует то же самое; это странным образом успокоило меня. Дрожащими, ослабевшими руками я оперлась о края ванны, улыбаясь при виде потрясенного выражения в его темно-зеленых глазах. Краем глаза я заметила какой-то свет и в изумлении огляделась по сторонам.

— Ничего себе. Ты зажег воду!

— Нет, kincsem,это твоя страсть зажгла ее, — поправил он меня, притягивая к себе мое обмякшее тело и осыпая меня поцелуями.

Действительно, мне следовало как можно скорее научиться контролировать его огонь.

— …Я поняла это так: если я не сделаю то, о чем он просит, комитет, скорее всего, признает меня виноватой в этих убийствах, хотя им прекрасно известно, что я их не совершала. Тебе когда-нибудь приходилось слышать подобную чушь?

— Нет.

Я отстранилась; я лежала на груди Дрейка. Мы были в постели; у меня буквально не двигались ноги, так что ему пришлось отнести меня туда, но я уже давно поняла, что время от времени неплохо поэксплуатировать сильный пол, особенно если дело его состоит в том чтобы отнести женщину в постель.

— Что ты хотел сказать этим «нет»? Что я никак не могла убить двух Стражей, намеренно или ненамеренно вызвав инкуба, или что ты никогда не слышал подобной ерунды?

— Нет, это не ерунда.

Глаза его были закрыты, голос звучал сонно, руки лениво гладили мою спину и ягодицы.

— Ты же спишь. Ты сам не понимаешь, что говоришь. — Он открыл глаза, когда я легонько потянула волосы у него на груди. — Ты наверняка спишь, потому что в нормальном состоянии ты понял бы, насколько безумна ситуация, в которой я оказалась.

Дрейк мягко расцепил мои пальцы, поглаживая мою руку, пока она не улеглась ему на грудь.

— Я понимаю, что ты никак не хочешь смириться с этим фактом, супруга моя, но ты обладаешь способностью привлекать в смертный мир различные существа, и среди них — инкубов.

Вытянувшись, я прижалась к нему и взяла с тумбочки амулет, лежащий там рядом с моим талисманом (я вынуждена была снимать талисман, когда занималась любовью с Дрейком, потому что запах золота отвлекал его).

— Их притягивает вот эта штука, и ты это прекрасно знаешь.

Он покачал головой и снова закрыл глаза. На белоснежной подушке четко выделялись контуры его смуглого подбородка с пробивающейся щетиной.

— Амулет помогает сосредоточить твою силу, kincsem,но не увеличивает ее.

Я соскользнула с него и надела на шею амулет и талисман.

— Мне жаль тебя разочаровывать, но мужчины падают к моим ногам, фигурально или буквально, только тогда, когда на шее у меня амулет. Вы все ошибаетесь. Я не способна вызвать инкуба, сама того не осознавая.

Дрейк сонно пробормотал что-то. Я с любовью оглядела его прекрасное, мужественное лицо. Бедняга, у него был тяжелый день. Конечно, это не его бросили в одиночестве на верхушке моста, предоставив выкручиваться самому, зато Фиат старался сорвать переговоры, и Дрейку выпала незавидная роль миротворца. Я нежно поцеловала его в губы, которых снова коснулась улыбка; затем он опять притянул меня к себе. Я выключила лампу и нырнула в его горячие объятия. Однако, несмотря на напряженный день и бессонную ночь, я никак не могла заснуть.

Я еще раз перебрала все, что рассказывал мне Мониш о смерти женщин, обдумала замечания Норы, с беспокойством вспомнила о Джиме, молясь, чтобы он не потерял голову после лекарств и не заговорил вслух, и наконец принялась размышлять, каким образом мне пройти через новое испытание — обвинение в убийстве. А сделать это было необходимо, если я хотела найти наставницу.