Зажги свечу

Ты безусловно права, никто не озаботился решением насущных вопросов, о чем ты нам всем и напомнила. Джордж, Гарри и я будем рады обсудить с тобой планы на будущее в следующую субботу. Можешь заверить Хартов, что к тому времени все проблемы будут решены.

Вайолет

Читая и перечитывая записку, Элизабет почувствовала острый укол боли. Должно быть, она и в самом деле повзрослела, если мама называет отца Джорджем, а себя – Вайолет…

Всю неделю Элизабет рассеянно сопровождала Монику на встречи с не одобряемым родителями парнем. Они часто ходили в кино, где Моника и Колин целовались, пока Элизабет сидела, уставившись на экран. Моника предложила сказать ее родителям, что Элизабет выдали пятнадцать шиллингов на развлечения для них обеих. Миссис Харт решила, что это вполне разумно и даже щедро. Мистер Харт поворчал и предупредил, чтобы они не задерживались допоздна и не сидели слишком близко в моргающему экрану, а то глаза испортят.

А теперь пришло время идти домой и лицом к лицу встретиться с тем, что там ожидало. Элизабет помыла голову и вышла посидеть в саду, чтобы обсохнуть.

– У тебя очень красивые волосы, – одобрительно заметила миссис Харт, – как шелк.

– Спасибо! А мне кажется, они какие-то бесцветные.

– Да что ты! Женщины специально красятся в такой цвет льна, а тебе повезло, и краситься не надо.

Миссис Харт шелушила горох. Элизабет принялась ей помогать.

– Ты такая услужливая девочка! – воскликнула миссис Харт.

Моника сидела у себя в комнате наверху, читала журнал про кино и продумывала сложный план по организации свидания с Колином на следующей неделе.

– Мне всегда проще найти общий язык с чужими мамами, чем со своей, – вздохнула Элизабет.

– Мы все такие, – подбодрила ее миссис Харт. – Так уж жизнь устроена. Если видишься с кем-нибудь слишком часто, то начинаешь испытывать к нему отвращение. Моника меня терпеть не может, мистер Харт меня ненавидел бы, если бы не проводил столько времени вне дома. Людям не следует постоянно быть вместе, ни к чему хорошему оно не приводит.

– Как-то грустно от такой жизни, разве нет? – Элизабет застыла с наполовину раскрытым стручком, из которого вот-вот посыплются горошины. – Какой смысл любить, зачем нужны семья и друзья, если устаешь от частого общения с ними?

– Может, и печально, но так и есть… Подумай сама: разве сегодня ты не увидишь подтверждение этого у себя дома?

Перейдя улицу, Элизабет подошла к дому номер 29 на Кларенс-Гарденс и заметила, что палисадник стал гораздо аккуратнее, чем в прошлый раз. У нее был ключ, но она решила позвонить, чтобы не застать их врасплох. Часы показывали уже десять минут четвертого, она нарочно задержалась. Явиться вовремя выглядело бы как-то совсем уж по-деловому. При виде припаркованного возле ворот фургона Гарри Элтона Элизабет почувствовала, как сердце кувыркнулось в груди.

Отец открыл дверь:

– Добро пожаловать домой, дорогая. Как поживают Харты?

– Прекрасно! – ответила Элизабет.

Оставив сумку в прихожей, она повесила школьную куртку на вешалку и, бросив быстрый взгляд вокруг, убедилась, что в доме навели порядок. Ковер подмели, пол помыли. Уже хорошо.

На кухне, напряженные и неуклюжие, сидели мама и Гарри. Впервые после того, как закрутилась эта история, они чувствовали себя неловко и смущались.

– А вот и ты! – с наигранной радостью воскликнул Гарри.

Мама встала, стискивая в руках носовой платок, как она всегда делала в расстроенных чувствах.

– Прекрасно выглядишь, дорогая, замечательная прическа!

– Спасибо, мама! Привет, Гарри! – Элизабет так привыкла всем угождать, притворяясь, будто все в порядке, что чуть снова не покатилась по накатанной колее.

Пришлось взять себя в руки, чтобы держаться отстраненно, а не суетиться, сглаживая все углы. Она стояла посреди комнаты, ожидая, что они будут делать дальше.

Первой заговорила мама:

– Мы чай заварили. Он немного остыл, может, заварим свежий? – Она чувствовала себя не в своей тарелке, ведь теперь она не хозяйка на этой кухне, и посмотрела на мужа. – Джордж? Как ты думаешь?

– Не знаю… Элизабет, как насчет чашечки чая? – вежливо спросил он.

– Нет, спасибо, мы недавно поели у Хартов. – Элизабет вновь передала им инициативу, нечего чаи гонять, бестолковая суета ни к чему не приведет.

– Ну, я тут и сам в гостях, но, может, присядешь? – предложил Гарри.

Мама посмотрела на него испуганно, а отец – раздраженно.

– Спасибо, Гарри, – ответила Элизабет и села на предложенный стул.

Все молчали.

– Как там Моника? – поинтересовалась мама.

– У нее все хорошо.

Отец откашлялся:

– Мы всю неделю обсуждали… гм… мы подняли вопросы, которые следовало поднять и… гм… как ты и хотела, мы все собрались здесь. Вот… – Джордж осекся.

– Да, папа, – невозмутимо посмотрела на него Элизабет.