Зажигая звезду. История «Киевстар» от первого лица

Однажды мне довелось побывать на «стрелке». Это был первый, и, наверное, единственный случай, когда я решил прибегнуть к помощи бандитов. Водителя, которого я отправил поменять свои деньги, обманули - вместо пачки долларов он привез «куклу». Думаю, многие знают, что это такое: с виду обычная пачка денег, но настоящие купюры только сверху и снизу - а в середине бумага. Сумма по тем временам была очень приличная. И было обидно лишиться этих средств. Я позвонил своим знакомым, изложил ситуацию и предложил такое условие: если они смогут вернуть деньги, то получат 50 %. Конечно, это было много, очень много - но даже великий комбинатор Остап Бендер говорил, что часть - меньше целого. И стоит отдать первое, чтобы сохранить второе.

Когда я заканчивал университет

и осваивал предпринимательство,

в сфере связи царила

государственная монополия

Мы приехали на встречу. Несколько человек с нашей стороны, несколько - со стороны валютчика, который подсунул «куклу». Формально, «по понятиям» он был прав - у него такой способ заработка. И если мой водитель на такое купился - то это проблема водителя, а не «честного жулика». Так я стал свидетелем «разборок». Все прошло без стрельбы, без драки и… без результата. Деньги мне не вернули.

Фото 21. С Владимиром Жмаком. Стройотряд в Чехословакии, 1988 г.

Фото 22. С женой Анастасией и другом и коллегой Лесей Самойлович в канун празднования Нового 2011 года

Со «стрелки» я возвращался с ощущением брезгливости и отвращения. В моем настроении было две составляющих: этическая и материальная. Этическая заключалась в том, что я, мое и предыдущие поколения, росли на других ценностях. Еще совсем недавно быть бандитом и вором означало носить на себе клеймо, от которого довольно трудно избавиться. А теперь все перевернулось с ног на голову - данные «профессии» стали престижными. Если человек не принадлежал к миру криминала сам, то хотя бы хвастался наличием связей с ним - придавая себе веса. Я бы предпочел находиться в ситуации «над схваткой», отделяя себя - некогда школьного отличника и активиста - от происходящего, быть в стороне от этого. Но реалии оказались другими. Я ехал со «стрелки», которая произошла по моей просьбе. Остаться «во всем белом» не получалось.

Была также и материальная сторона дела, и я бы погрешил против правды, если бы о ней умолчал. Деньги пропали, их хотелось вернуть. Это означало работать больше, экономить, ограничивать себя - и так на протяжении многих месяцев.

Впрочем, главный вывод из той ситуации я сделал: на криминалитет полагаться нельзя, нужно налаживать контакты с государственными органами. Да, в начале 90-х украинское государство, только ставшее независимым, часто казалось слабым и беспомощным. Оно не могло защитить собственных граждан от разгула бандитизма; оно казалось шатким и даже недолговечным - бурлили сепаратистские настроения в Крыму и в Западной Украине; правительства менялись одно за другим; экономика коллапсировала; купоно-карбованцы печатали чуть ли не на простой бумаге - и стоимость их была соответствующей. Однако, как историк, я чувствовал главную тенденцию происходящего: постепенное угасание центробежных процессов и нарастание центростремительных. Украина могла распасться еще на несколько стран в первые годы независимости. Но чем больше времени проходило - тем меньшей становилась вероятность такого сценария. Год за годом, шаг за шагом центральная власть в Киеве подчиняла себе регионы, сворачивая местные вольницы и давая понять, что правила игры меняются.

Чтобы обеспечить эти изменения, требовалась поддержка государственных силовых и правоохранительных структур. Поэтому после определенного периода упадка милиция и прокуратура начали возвращаться к жизни. Многие выпускники нашего факультета пошли работать в прокуратуру или в службу безопасности - и я при необходимости обращался к ним за помощью.