Зажигая звезды: Алый рассвет

— Не слушай её, Орест! Ведьма пытается соблазнить тебя! Ведьмы соблазнили и продали сына Единого, Ведьмы продают души соблазнённых людей дьяволу! Они и Россию сто лет назад продали бездуховникам! Не позволяй ей забрать и твою душу и продать!

— Ой-вей, так это Ведьмы продали Россию? Тогда я таки хочу знать, где получить свою долю! — я широко улыбнулся и прикрыл рот ладошкой.

Поп гневно засопел, а вот Орест окончательно расслабился. Князь не издал ни звука, но по чуть сжавшимся пальцам у меня на плече я понял, что и ему весело.

— Отец Мирослав, я должен попытаться! Если эта… Елизавета и правда может убирать проклятия, то это благодать, посланная нам небесами. Как брат ордена, я хочу это проверить! Возможно, это даст мои братьям шанс жить и бороться дальше!

— Хорошо, Орест. — вдруг сдался поп, хотя внутри он ещё кипел. — Но я буду следить! Алексей Петрович, надеюсь, ты понимаешь, что я не оставлю всё без ответа, если твоё отродье сделает что-то нечистое!

— Отчеты, хватит меня называть «отродьем» или «Ведьмой». — пробурчал я, указывая Оресту на койку. — Если уж тебе так не хочется называть меня по имени, то называй меня Бессмертной.

— И с чего бы я так тебя называл? — от его ядовитого тона могло отравиться целое стадо слонов.

— Хотя бы из банальной вежливости. Я же не называю тебя кровожадной попкой или.

— Елизавета! — снова прервал меня князь.

— Молчу, молчу…

Орест лёг на постель, раздевшись до трусов, как я попросил. Подошел к нему, приложил руки к спине. Да, так и есть, проклятье неудачи. Довольно редкое, но забавное проклятие. Сложное в исполнении, но заставляющее проклятого мучиться десятилетиями прежде, чем убьёт. Все болезни, все несчастные случаи, что могут случиться, весь негатив будет обрушиваться на такого человека и на его близких. Проклятые часто кончают жизнь самоубийством, если не могут убрать проклятие. Но из-за своей сложности оно довольно хрупкое и быстро ломается.

Надкусив палец, стал рисовать на теле мужчины руны. Через полчаса кровавыми надписями были покрыты спина, ноги, руки, даже шея. Так, вроде должно хватить. Проверив написание рун, активировал их в нужной последовательности. Кровь стала гореть, дым от неё собирался над поясницей Ореста, пока все руны не прогорели, образовав плотный дымный шар размером с футбольный мяч. Из него потянулись тонкие ниточки в тело мужчины, сотни ниточек, схватили там что-то и стали вытягивать наружу. Орест задёргался, застонал, я придавил его руками. Минут через десять ниточки стали выходить из тела, а вместе с ними и что-то, похожее на туманную многоножку, что извивалась и пыталась порвать окутавшие его путы. Но шар всё равно втянул её в себя, сжился, пыхнул — и растворился без следов.

Хм, очень странно, мне показалось, что он этого проклятья куда-то в сторону тянулась связывающая нить. Будто кто-то тянул жизненную энергию из Ореста и питался ею через проклятие. Довольно редкий способ культивации, с другой стороны Одарённые гораздо сильнее и выносливее обычных людей, с ними такое должно давать хорошие результаты. Ладно, потом на других проклятых посмотрю, есть ли у них такое.

Далеко-далеко, за тысячи километров от этого места, на высокой каменной колонне сидел медитирующий человек. Если бы кто-то посмотрел на него в энергетическом плане, то увидел бы сотни кровавых нитей, тянущихся в разные стороны. Вдруг одна из них задрожала и лопнула, растаяв. Человек на колонне резко распахнул в глазу и повернул голову в ту сторону, куда уходила нить. Ему очень не понравилось то, что только что произошло. Оглянувшись, человек бросил взгляд на сотни таких же колонн с сидящими на них людьми вокруг, а потом снова закрыл глаза. Неважно, если оборвалась одна. Но если оборвётся больше…

Убедившись, что проклятие уничтожено, нарисовал Печать Регенерации и опустил её на Ореста. Пусть восстанавливается быстрее, а то прямо жалко его даже.

— Фух! Я закончила! — выдохнул и повернулся к попу с князем.

Вот жуки! Они уже давно сидели в креслах за столиком и хлестали вино с закусками! Уже третью бутылку распивают, алкаши, пока я тут вкалываю!

— Кхм, ну что ж, дочь моя, отойди ка в сторонку, я поговорю с братом Орестом. — дыхнув на меня вином, с некоторым трудом поднялся на ноги поп и подошел к лежанке. — Как ты себя чувствуешь?

— Я… я в порядке, отец Мирослав! — мужчина сел, свесив ноги, и оглядывал свой живот и грудь, будто что-то там ища. — Чувствую себя заново родившимся! То, что жило во мне, исчезло!

— Ну что ж, хоть в чём-то это отродье нас не обмануло!

— Бессмертная, отец Мирослав, Бессмертная! — напомнил я, хватая бутерброд со стола.

— Спасибо, Елизавета. — Орест подошел ко мне и слегка обнял. — Я твой должник.

— Кстати об этом. — подал голос князь. — Отец Мирослав, Орест Олегович. Я бы хотел, чтоб вы… не возражали против жизни и работы Елизаветы тут. Надеюсь, вы убедились, что она обладает полезными для нашего княжества знаниями. Да что там, для всей страны! И было бы лучше, если бы никто против её жизни тут не возражал. И уж тем более не устраивал ей неприятности.