Зажигая звезды: Небесные Врата

— Ну да. Пусть даже кронпринц ещё не правит, но скоро будет. Попасть на такой приём — желанное для многих событие. Можно показать свою лояльность кронпринцу и всё такое. А если тебя пригласили, но ты не пришла — понятно, что с Александром Фёдоровичем отношения испортятся.

— Угу. Значит, даже если там будут голышом бегать, то всё равно даже старики появятся.

— Вот-вот! А если уж ты молода, то такой приём — лучшее место, чтоб показать себя!

— И свой зад…

— Пф, не будь ханжой! Зад — такая же часть тебя, как и лицо! Нет ничего зазорного, чтоб его показывать!

— Ладно, возможно, ты и права…

— Я всегда права. Слушайся меня — и будешь в шоколаде!

Вечером тридцать первого июля я отправился к резиденции Александра Фёдоровича Романова. Своим ходом, конечно, хоть Таня и возражала — мол, не солидно приходить на своих двоих, нужна шикарная машина, чтоб соответствовала. Но я отмахнулся — пока что нечему соответствовать, так что прилететь будет лучше всего.

Увы, но Таню с собой взять не получилось. Приглашение, что пришло мне через неделю после возвращения, было на одну персону и именное, без всяких «плюс один». Возможно, приглашение с «плюс один» полагалось только мужчинам, а может, никто не думал, что у меня будет, кого с собой взять. В любом случае отправился я туда один.

Платье, на удивление, оказалось вполне приятным в носке. Я надел его за час до вылета, походил, побродил, привыкая. И это получилось всего за пару минут. Ткань была мягкая, приятная, отлично прилегала к телу и почти не чувствовалась, будто я вообще без неё. Можно было двигаться, как угодно! К тому же, платье было отлично сшито, не задиралось, не комкалось, его не надо было поправлять, можно было просто ходить и всё. Ну что ж, всё же Наталья Борисовна оказалась профессионалкой своего дела, надо признать.

Макияж был самый минимальный, Таня только слегка подвела глаза, чтоб они казались больше и выразительней, да накрасила мне губы розовой помадой. Хотела красной, мол, азиатскому типу внешности она больше идёт, но я резко отказался — не люблю ярко-красные рты, какие-то они странные.

И больше ничего. Шея закрытая воротником, какие-то драгоценности не наденешь, а всякими брошками и заколками портить платье я не захотел. Таня пыталась всучить мне сумочку, крошечную, как спичечный коробок, мол, так надо, но от этого я тоже отказался. Зачем? А куда её потом девать? Всё время в руках держать? Неудобно же! Ну, можно и в Духовный мир засунуть, но тогда её можно просто не брать. Я и не взял.

Кроме платья, на мне ещё были босоножки — из чёрных кожаных ремешков, без каблуков. Со своими ста семидесятью шестью сантиметрами роста я в каблуках не очень-то нуждался.

И всё. Ни колец, ни серег, ни тиар в волосах. За годы на Континенте Небесного Ветра я привык, что лучшим моим украшением являюсь я сам. И женщина рядом со мной. А не финтифлюшки.

— Госпожа! Могу я видеть ваше приглашение? — поклонился мне лакей у лестницы.

Подобных услужливых молодцев в ливреях было много, они встречали гостей, что выходили из машин, и проводили их до входа. И ничего не спрашивали. Но я бучу поднимать не стал — все остальные гости явно не первый раз тут, да и вообще известные люди, так что их знали в лицо. А я впервые, да и вообще аристократ довольно номинально. Так что, вытащив приглашение из Духовного мира, отдал его лакею.

— Маркиза… Пупкова? — слегка запнулся лакей. — Очень рад вас видеть! Прошу, проходите!

Кивнув, я стал подниматься. Бегущий чуть позади лакей в последний момент каким-то неуловимым движением обогнал меня и распахнул дверь, поклонившись.

В довольно большом помещении всё было освещено ярко, как днём, и толпились просто сотни гостей. Но духоты, которую можно было ожидать, всё же лето, конец июля, закрытое помещение, — не было, а в воздухе ощущался лёгкий флёр чьего-то Дара льда.

— Маркиза Елизавета Пупкова! — громко прокричал какой-то тип в стороне от двери и бухнул посохом по полу. Там даже была подложена специальная дощечка, чтоб он этим дрыном пол не царапал.

Взгляды почти всех присутствующих обратились ко мне. Ну да, они-то тут не первый раз и все друг дружку знают. А я что-то новенькое, так что в них проснулось любопытство. Их взгляды, казалось, разбирали меня на части, изучая каждый сантиметрик. Но вскоре любопытство затухло, не найдя ничего интересного.

О, а вон и Михаил с какими-то девушками, встречает гостей и жмёт им лапы. Видимо, это его сёстры, у кропринца трое дочерей, вот и девушек рядом с Мишей тоже трое. Пойду тоже к ним.

— Елизавета! — искренне заулыбался Михаил, когда заметил меня. — как я рад вас видеть! Наконец-то вы появились!

— Добрый вечер, Михаил Александрович.

Мы обнялись, немного нарушая этикет — по нему я должен был сделать что-то типа книксена, а Михаил слегка поклониться и поприветствовать.

— О, не надо так, просто Михаил. Пойдёмте, Елизавета, я провожу вас к родителям.

— Хорошо. И называйте меня просто Лизой.

— Прекрасно! Не хотите шампанского? Чуть-чуть, для настроения.

— Не откажусь.