Зажигательный рок души (СИ)

Глаза Тецу блестели так, словно в них горели ночные звёзды, а вокруг неё казалось кружились листья или же....нет? Это снова иллюзия, что была создана в подсознании каждого, но, ведь они действительно это чувствуют и даже видят!? На самом деле в зале было тихо, даже слишком тихо, ни одного, даже самого маленького ветерка не пробежало. Но для других, уже не существовало реальности, теперь они находились совершенно в другом месте, в своих заоблачных мечтах и иллюзиях. Они видят осенние листья, что кружат над залом. Боже, это действительно голос птицы, именно он заставил всех очутиться в незабываемом месте, там, где каждый хотел побывать ну хотя бы однажды. Её голос, её взгляд и эмоции, что она старалась передать абсолютно каждому, будто туман, что лежал у неё под ногами – всё это растекалось вокруг и вгоняло каждого зрителя только ещё сильнее в свои фантазии, мечты. Увидеть все прелести осени, её оттенки и даже звуки – всё это было прекрасно, обворожительно, незабываемо.

Edgardo! io ti son resa, Edgardo, mio!

fuggita io son de tuoi nemici.

Un gelo me serpeggia nel sen!

Здесь, Тецу впервые перевела дух, и всем вдруг резко показалось, что она сменила своё настроение на более лёгкое, нежно. Её движения руками, которые она всё больше тянула в зал к своим слушателям, становились всё более мягкими и плавными, словно, если бы они качались на ветру. Каждый сидящий в зале, тут же почувствовал эту перемену, буквально на инстинктивном уровне и у зрителей так же сменилась картинка перед глазами, сменилась иллюзия. Теперь уже шторы спокойно покоились на своих местах, а мебель не старалась копировать животных. Ни кому больше не казалось будто бы в зале оживали предметы, наоборот, они покоились или даже складывалось некое впечатление, что сейчас они спят. Их тихое сопение и мягкие струйки воздуха, которые казались многим в их необузданных фантазиях. Им всем теперь казалось, будто все неодушевлённые предметы мирно спят. Даже зная, что это не правда, они всё равно старались всматриваться в предметы вокруг них.

trema ogni fibra!

vacilla il pie!

Всего пара строк и настроение певицы снова сменилось, как и у всего зала, словно по какой-то невидимой команде. Теперь же, она резко вскинула свои глаза на сидящую в зале толпу и уже теперь её взгляд выглядел угрожающим, неспокойным, сильным. Её голос стал таким же и только ещё громче и не терпимее, она продолжила петь.

Presso la fonte meco t’assidi al quanto!

Ohime, sorge il tremendo fantasma e ne separa!

Qui ricovriamo, Edgardo, a pie dell’ara.

Sparsa e di rose!

Вдруг, тихая и спокойная до селе музыка, которую играл оркестр резко сменилась на быструю, больше похожую на рок, так как были отчётливо слышны ударные. В этот раз, все только и делали, что ожидали продолжения, ведь это стало большой неожиданностью для каждого зрителя.

Un armonia celeste, di, non ascolti?

Ah, l’inno suona di nozze!

Il rito per noi s’appresta! Oh, me felice!

Oh gioia che si sente, e non si dice!

Ardon gl’incensi!

Голос изливался, поднимался то в верх до самого основания, то падал в низ на самое дно. Казалось, что певица будто распевается, как бы играет со своими голосовыми связками. Теперь уже, её движения больше напоминали танец. Она стала более живой. Теперь уже, Тецу не стаяла на одном месте, а, как бы переступала с ноги на ногу, слегка покачивая в так музыке бёдрами.

Splendon le sacre faci, splendon intorno!

Ecco il ministro!

Porgime la destra!

Oh lieto giorno!

Высокие ноты, что она брала и, которые казалось просто невозможно было спеть, с лёгкостью вылетали из её рта. Теперь уже, в зале не было того спокойствия, что царило сначала, теперь уже зрители так же инстинктивно стали слегка пританцовывать на своих местах. Тецу всё больше удивляла присутствующих своим умением управлять своим голосом, будто для неё нет преград.

Al fin son tua, al fin sei mia,

a me ti dona un Dio.

Ogni piacer piu grato,

mi fia con te diviso

Все смотрели только на неё. Как она двигалась, как пела, как смотрела им в глаза и это касалось не только зрителей, но и охраны, что всё это время стояла по краям большого зала и выполняла свою нелёгкую миссию под названием “Охранять любой ценой сокровище наследника империи Толлай”.

Они конечно что-то, да слышали об известной оперной диве, но никогда не слышали её пения, ведь в Америке она не выступала. Это был первый раз, когда они в живую слушали её голос. Каждый из присутствующих мужчин в чёрном костюме и с оружием под пиджаком, что стояли в своей давно отработанной годами профессиональной позе(типа, руки сложены за спиной, а сами только и делают, что стоят не смея отвернуться) – тоже самое было и с ними, только вот привычное спокойствие, что всегда покоилось на их невозмутимых лицах теперь куда-то подевалось.