Заживо погребенные

Она перевела взгляд на письменный стол. Ее блокнот был весь исчеркан синими и черными каракулями и закорючками, но не все оставила ее рука. Она знала о своей привычке, разговаривая по телефону, рисовать спирали. А иногда кубы. Или прямоугольники, расчерченные под государственный флаг Соединенного Королевства. Один из рисунков сделал Хей-Хо Силверз: стрела и кактус – это его излюбленные символы. Некоторые никогда машинально не марают бумагу. Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь такое делал Ребус или Дерек Линфорд. Для них это значило бы бесполезно растрачивать внимание. Она задумалась, какую информацию о ней мог бы почерпнуть из ее каракулей психолог или почерковед. Спираль, возможно, была бы истолкована как ее способ придать какую-то форму хаосу, царящему в расследовании. Кубы и флаги? Это как-никак вещи со строгой структурой. Стрелы и кактусы… тут она не смогла ничего придумать.

Одно имя в ее блокноте было обведено овалом, над верхней дугой которого был написан номер телефона.

Эллен Демпси.

А ведь Кафферти сказал тогда… У Эллен Демпси есть «друзья». А что это за друзья? Что это за люди, с которыми Кафферти не хочет связываться?

– Так вот что сделало с тобой повышение… – сказал Ребус. Он стоял в дверях, прислонившись плечом к косяку.

– И долго ты за мной наблюдаешь?

– Не волнуйся, я не собираюсь за тобой шпионить. – Он вошел в комнату. – А что, все уже свалили?

– У тебя потрясающая наблюдательность.

– Прежние способности к логическим умозаключениям еще не совсем покинули свою обитель. – Ребус похлопал себя по лбу.

Его стул стоял возле стола, за которым сидел Линфорд. Он откатил его и установил напротив стула Шивон.

– Не позволяй этому придурку сидеть на моем стуле, – скривился он.

– На твоем стуле? А мне казалось, ты спер его из прежнего кабинета Фармера.

– Джилл же не захотела на нем сидеть, – сказал в свое оправдание Ребус, устраиваясь поудобнее. – Так что у вас в меню на сегодняшний вечер?

– Вероятнее всего, бобы с тостами. Устраивает?

Он сделал вид, что серьезно обдумывает этот вариант, укладывая при этом ноги на стол.

– Может быть, лучше boeuf en croute [29] и бутылка хорошего вина?

– Джин звонила? – вместо ответа спросила Шивон.

Ребус кивнул.

– Я хотел поблагодарить тебя за содействие нашему примирению.

– И где же вы встречаетесь?

– В «Номере один».

Шивон присвистнула:

– А там дают коробочки, чтобы взять недоеденное с собой?

– Думаю, что ради одной или двух костей беспокоиться не стоит. Что ты читаешь?

Вопрос вернул ее к тому, чем она занималась до его прихода.

– Здесь было записано имя Эллен Демпси, причем поверх других записей. Я просто хотела снова записать его, чтобы не забыть…

– О чем?

– Я думаю, с ней стоит пообщаться.

– По причине?

– По той причине, что Кафферти сказал, будто у нее есть друзья.

– Ты не думаешь, что Марбера убил Донни Дау?

Она отрицательно покачала головой:

– Конечно, я могу и ошибаться.

– А этот тип, художник? Я слышал, ты и его допрашивала…

– Было дело. Он получил от Марбера деньги, обещав не рассказывать о его махинациях.

– Но обещания не сдержал.

– Да…

– А ты и его не считаешь убийцей?

Она пожала плечами, изобразив на лице полное недоумение.

– Может, вообще к этому никто из них не причастен. Может, его убил какой-нибудь подросток и смылся.

Она улыбнулась:

– Известен ли хоть один случай во всей мировой истории, чтобы кто-то реально использовал этот довод в качестве алиби?

– Могу с полной уверенностью заявить, что в детстве пытался. А ты нет?

– Сомневаюсь, чтобы мои родители в это поверили.

– Я же не говорю, что чьи-то родители могли купиться на такое. Но почему бы ребенку не попытать счастья…

Слушая его, она задумчиво кивала головой.

– Ни у Дау ни у Нельсона в ту ночь, когда убили Марбера, нет алиби. Да и то, что рассказывает Кафферти, не внушает большого доверия…

– Думаешь, Кафферти все-таки имеет к этому отношение?

– Я пока только пытаюсь это выяснить. По всей вероятности, он является владельцем «Парадизо»… Ему должно было быть известно об отношениях Лауры и Марбера… Его шофер оказывается бывшим мужем Лауры, к тому же Кафферти еще и коллекционер, которого Марбер, возможно, обманывал.

– Так тащи его сюда.

Она посмотрела на него удивленными глазами.

– Что-то сомневаюсь, что он расплачется и начнет давать признательные показания.

– Все равно тащи его сюда, тащи даже ради собственного удовольствия.

Шивон пристально смотрела на обведенное овалом имя Эллен Демпси.

– Почему-то у меня такое чувство, что это будет скорее на пользу тебе, чем мне.

– Это потому, что вы слишком подозрительны, сержант Кларк.

Ребус посмотрел на часы и встал.

– Пришло время прихорашиваться? – поинтересовалась Шивон.

– Ну, надену чистую рубашку.

– Неплохо бы еще и побриться. Если ты хочешь восстановить с Джин прежние отношения.

Ребус провел рукой по подбородку.

– Да, побриться не мешает.

Глядя ему вслед, Шивон думала: мужчины и женщины, когда же отношения между ними стали такими сложными? И почему?

Она открыла блокнот на чистой странице и взяла ручку. Вскоре имя Эллен Демпси, занесенное в блокнот, оказалось в центре чернильного торнадо.