Заживо погребенные

– Ага… понятно… это я принес ее под полой пиджака…

– Я не говорю, что именно ты…

– Значит, кто-то другой?

– Это не тайна, что Малколм входит в число подозреваемых.

– Может, на стекле есть его отпечатки пальцев? Этого тебе хватит, Шивон? А как насчет залитого кровью молотка? Может, и такой найдется где-нибудь в сарае… Между прочим, я серьезно.

– Что ты хочешь сказать?

– Что это ты нашла картину. Меня здесь вообще не было, запомни. Как только ты доложишь Джилл, что Джон Ребус нашел эту важнейшую улику, она немедленно вызовет на ковер нас обоих. Пусть кто-нибудь из полицейских отвезет меня обратно в город… а потом ты доложишь Джилл о своей находке.

Она кивнула, понимая, что он прав, и проклиная себя, что позволила ему приехать.

– Ну, Шивон? – Ребус погладил ее по руке. – Поздравляю. Теперь все решат, что ты можешь творить чудеса…

Когда Малколму Нельсону предъявили обнаруженную при обыске картину, он сперва отказывался давать какие-либо объяснения, потом сказал, что это подарок Марбера, а под конец заявил, что никогда в глаза не видел этой картины и не прикасался к ней. Его дактилоскопировали, а картину отправили в полицейскую лабораторию в Хауденхолле на экспертизу по выявлению отпечатков пальцев и их идентификации и вообще более детального обследования.

– Не могу понять, мистер Нельсон, – допытывался Билл Прайд, – на кой ляд вам именно эта картина, ведь прямо у вас под носом были и другие, более ценные полотна?

– Я уже сказал вам, что не брал ее.

Адвокат Уильям Оллисон, сидевший рядом со своим клиентом, что-то торопливо писал в блокноте.

– Старший следователь Прайд, вы сказали, что картина была обнаружена в сарае, находящемся в саду при доме Малколма Нельсона? Позвольте поинтересоваться, была ли дверь сарая закрыта на замок?

По крайней мере, в одном из кабинетов находку при обыске в Инвереске восприняли как триумф, и ликование, царившее в логове Дикой орды, выплеснувшись наружу, достигло отдела по расследованию убийств.

– Отличный результат, верно? – поздравил Дерека Линфорда Фрэнсис Грей, хлопнув при этом по спине.

– Но не мой, - стал открещиваться Линфорд. – Я был занят по горло, разгребая дерьмо глубиной в три фута в его студии на другом конце города.

– Но все же результат есть результат, а?

По взгляду, который бросил на него Линфорд, Грей почувствовал явное несогласие, а потому, коротко хмыкнув, отошел в сторону.

Из лаборатории сообщили, что отпечатки пальцев на картине обнаружены. И тут возникла новая проблема: это были отпечатки самого Эдварда Марбера.

– Ну что ж, по крайней мере теперь ясно, что это та самая картина, – заключил, пожимая плечами, один из офицеров.

Это была вполне здравая мысль, которая, однако, не могла удовлетворить Шивон. Ей не давал покоя сюжет, она не могла отделаться от подозрения, что женщина в маске ассоциировалась у Марбера с Лаурой. Между ними не было никакого внешнего сходства, и все же… Может быть, Марбер представлял себя тем самым мужчиной, изображенным на полотне? Вуайеристом или, возможно, даже владельцем… обдумывающим продажу своего товара?

Картина явно таила в себе какой-то смысл. Должна быть какая-то причина, почему ее вынесли из дома Марбера. Она постаралась вспомнить, что о ней сказано в описи личного имущества Марбера. Пять лет назад он заплатил за нее восемь с половиной тысяч фунтов. Сейчас, по словам Синтии Бессан, она стоила вчетверо, а то и впятеро больше – весьма эффективное вложение капитала, – но в то же время и весьма скромное в сравнении с другими полотнами из его же собрания.

Для кого-то она что-то значила… Была чем-то более важным, чем просто материальная ценность.

Что она могла значить для Малколма Нельсона? Может, он испытывал чувство ревности к художнику, добившемуся большего успеха, чем он?

Чья-то рука опустилась на плечо Шивон.

– Отличная работа… И выполнена отлично.

Она только что отказалась разговаривать по телефону с Колином Карсуэлом, заместителем начальника полиции. Ей было известно наперед, что он хочет примазаться к ее славе, поэтому она и не захотела с ним говорить. И вовсе не потому, что жаждала, чтобы вся слава досталась ей одной.

Ей это было вовсе ни к чему.

Потому что этот краткий миг славы… мог в конце концов кончиться тем, что невинного человека упрячут за решетку.

Перед ней стоял один из той команды, прибывшей из Туллиаллана, – Джаз Маккалоу.

– В чем дело? – спросил он. – Вы не разделяете общей радости? Ведь дело можно считать раскрытым.

– Возможно, именно поэтому вас и послали на переподготовку в колледж. – Заметив, что выражение его глаз резко изменилось, она поспешно сказала: – Господи, простите… Говорю сама не знаю что.

– Я понял, что подошел в неподходящий момент. Но я просто хотел поздравить вас с успехом.