Зази в метро

- Имя фамилия место и дата рождения номер книжки социального страхования номер счета в банке номер сберегательной книжки квитанция за квартиру квитанция за воду квитанция за газ квитанция за электричество проездной на метро автобусный проездной квитанция из Левитана на мебель рекламный буклет к холодильнику связку ключей продовольственные карточки чистые листы с вашей подписью папскую буллу и тутти-фрутти валите-ка сюда скопом без разговоров все ваши документы. Я уж не требую того, что связано с машиной: водительские права запасные подфарники заграничные паспорта и тутти-кванти, поскольку, скорее всего, все это выше ваших возможностей.

- Господин полицейский, вы видите, там (жест) автобус стоит?

- Да.

- Я его водитель.

- А!

- Ну знаете ли, у вас плохая память. Вы меня еще не узнали?

Несколько успокоившись, Хватьзазад сел рядом на скамейку.

- Позвольте? - спросил он.

- Пожалуйста, пожалуйста.

- Дело в том, что это не вполне соответствует уставу (молчание).

- И вообще, с общепринятыми нормами поведения сегодня у меня явный прокол,- добавил Хватьзазад.

- Неприятности?

- Не то слово. Облом. (Молчание.)

Хватьзазад добавил:

- Из-за женщин. (Молчание.) Хватьзазад продолжал:

-...Меня душит желание исповедаться... исповедаться... одним словом, надо душу облегчить... я ведь столько всего могу рассказывать...

(Молчание.)

- Конечно,- сказал Федор Баланович. Какой-то комар влетел в световой конус фонарного столба. Перед тем, как впиться в еще не охваченные участки кожи, он хотел погреться. Это удалось ему в полной мере. Его обугленное тельце медленно опустилось на желтый асфальт.

- Давайте, начинайте,- сказал Федор Баланович.- А то рассказывать буду я.

- Нет, нет,- сказал Хватьзазад.- Поговорим еще немного обо мне.

Почесав свой волосяной покров и без того грязным ногтем, он произнес следующие слова, которым не преминул придать оттенок непредвзятости и даже некоторого благородства. Вот что он сказал:

- Я не буду говорить ни о моем детстве, ни о молодых годах. Не будем говорить и о полученном мною воспитании - его у меня попросту нет, об образовании я также говорить много не буду, ибо и с ним у меня плохо. Итак, я подхожу к годам службы в армии, но и на этом я останавливаться не буду. Холостяком я был с самых ранних лет, и жизнь сделала из меня то, чем я стал.

Он замолк, чтобы на минутку предаться мечтаниям.

- Давайте, продолжайте,- сказал Федор Баланович,- а то я начну.

- Действительно, все не то и все не так,- сказал Хватьзазад.- И все это из-за женщины, встреченного мной сегодня утром.

- Встреченной.

- Встреченного.

- Встреченной, а не ного. Тетехи, что ли, которая за Габриелем увязалась?

- О! Нет. Не из-за нее. Кстати говоря, в этой я совсем разочаровался. Она отпустила меня на все четыре стороны - и какие это были стороны! - она

даже не поломалась, чтобы меня удержать. Она хотела только одного увидеть танец Габриэллы, Габриэллы... Забавно. Определенно забавно.

- Это уж точно,- сказал Федор Баланович.- Ничто не может сравниться с номером Габриеля на Пляс де Пари, кто-кто, а я-то изучил бай-найтную жизнь этого города.

- Везет же вам,- рассеянно сказал Хватьзазад.

- Но я столько раз видел номер Габриеля, что мне это уже надоело, тут уж ничего не скажешь. И потом он не обновляет свой репертуар. Что поделаешь, с артистами так часто бывает. Придумают что-нибудь, а потом повторяются до бесконечности. Надо признать, что все мы так, только каждый - в своей области.

- Все, но не я,- с обезоруживающей простотой сказал Хватьзазад.- Я все время разное придумываю.

- Это потому, что вы еще ничего стоящего не придумали. Вы просто себя еще не нашли, вот что. Но как только вы чего-нибудь добьетесь, чего-нибудь стоящего, вы на этом и остановитесь. Поскольку до сих пор вы блестящих результатов явно не добились. Это видно невооруженным глазом: вид у вас жалкий.

- Даже в форме?

- Форма тут ни при чем. Опечаленный Хватьзазад замолчал.

- Эй, так к чему же вы все это? - спросил Федор Баланович.

- И сам не знаю. Я жду мадам Авот'ю.

- А я попросту жду своих дураков, чтобы отвести их обратно в гостиницу, поскольку завтра рано утром они уезжают любоваться седыми камнями Гибралтара. Таков уж их маршрут.

- Везет же им,- рассеянно прошептал Хватьзазад.

Федор Баланович пожал плечами, не удостоив эту реплику комментария.

В эту минуту послышались выкрики и стенанья:

"Старый ломбард" закрывался.

- Лучше поздно, чем никогда,- сказал Федор Баланович.

Он встал и пошел к автобусу. Ушел просто так, ни здрасьте вам, ни до свидания.

Хватьзазад тоже встал. Постоял в нерешительности. Бродяги спали. Комар сдох.

Федор Баланович несколько раз посигналил, чтобы собрать свою паству. Агнцы с восторгом обменивались впечатлениями о приятном прекрасном вечере, и теперь, стараясь друг друга переговорить, передавали друг другу свои закодированные на родном наречии восторги. Состоялось взаимное прощание. Женская половина толпилась вокруг Габриеля и пыталась поцеловать его, мужская не решалась.

- А потише нельзя! - сказал адмирал. Туристы медленно заходили в автобус. Федор Баланович зевнул.