Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу

Cивиллы

Сивилла — греческое слово; оно означает «пророчица». Почитание пророчиц-сивилл уходило корнями в глубокую древность, скорее всего — доиндоевропейскую. Об этом косвенно свидетельствует тот факт, что оно было обращено на женщин. К тому времени, как европейская древность обрела слышный нам голос, жизнь уже была устойчиво патриархальна, и лишь остатки самых древних обрядов напоминали о тех временах, когда кровожадные всадники еще не обрушились на Европу из своих степей и мирные исконные европейцы почитали своих богинь в материнском обличье. (Это лишь одна из гипотез о доиндоевропейских временах; за давностью лет и отсутствием письменных свидетельств она остается гипотезой.) Жрицами таких древнейших культов были девы-весталки в Риме и сивиллы-пророчицы по всему Средиземноморью.

Назвать точное число сивилл невозможно — как и положено полусказочным персонажам, они двоятся и путаются между собой. Согласно всем античным источникам, их объединяющие черты — долголетие, отрешенность от всего земного и таинственная зашифрованность пророчеств. Сивилла, которую больше прочих почитали римляне, обитала на берегу Неаполитанского залива. Первые зерна цивилизации на итальянской почве проросли именно здесь (если понимать цивилизацию в традиционном смысле — как начала государственного устройства и умение читать и писать): на острове Питекусе (ныне — Искья) поселенцы с греческого острова Эвбеи основали в VIII веке до н. э. форпост для торговли с местными италийскими племенами. Когда колония стала разрастаться, были основаны Кумы — первый греческий город в материковой Италии. Про Кумскую сивиллу римляне рассказывали разные истории. Самая древняя из них была такая. Однажды к царю Тарквинию Древнему пришла неизвестная женщина и предложила на продажу девять пророческих книг. Царь поинтересовался, почем товар; женщина назвала невообразимую цену, и царь высмеял ее как сумасшедшую. Женщина пожала плечами, развернулась и ушла. Вскоре она пришла снова, сказала, что сожгла три книги из девяти, и предложила оставшиеся шесть книг по той же цене. Тарквиний подумал: «Ну точно ненормальная», — и снова ее выгнал. Когда упорная коммивояжерша явилась снова, уже с тремя книгами, что-то заставило царя задуматься. Его советники, взглянув на книги, пришли в неописуемое возбуждение: «Это же пророчества, — сказали они, — в которых записаны грядущие судьбы римского народа! Покупай, сколько бы она ни просила! А где остальное?» Смущенный Тарквиний купил три книги по первоначальной заоблачной цене, а сивиллу (ведь это была она) с тех пор никто не видел среди людей. Как и все римские легенды, относящиеся к царским временам, история про Сивиллины книги находится на грани между преданием и сказкой. Но книги существовали на самом деле и хранились в святилище Юпитера Капитолийского под надзором специальной жреческой коллегии из пятнадцати человек. К ним обращались, когда над государством сгущались тучи, и обычно получали ответ достаточно туманный, чтобы на некоторое время отвлечься на интерпретацию. Рекомендации Сивиллиных книг порой бывали весьма брутальны: когда римляне обратились к святыне после катастрофического поражения при Каннах, они вычитали там наказ заживо похоронить на Форуме двух галлов и двух греков, что и было сделано. В 83 году до н. э. храм Юпитера сгорел дотла вместе с пророчествами, и когда бурная эра гражданских войн подошла к концу, Август приказал восстановить Сивиллины книги по материалам цитат, копий, воспоминаний и прочим источникам; вот эти-то копии с тех пор и хранились в храме Аполлона на Палатине.