Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу

Процесс пищеварения состоит из нескольких фаз, и мы не можем обойти вниманием последнюю из них, тем более что общественная уборная в Доме триклиниев сохранилась едва ли не лучше всех остальных заведений подобного рода в римском мире. По ней видно, что это занятие было значительно менее интимным, чем теперь. Конструктивно уборная представляет собой каменную доску, в которой проделаны дырки сверху (для очевидной цели) и спереди (что менее очевидно; по высоте это не могут быть писсуары). Обычно считается, что из передних отверстий торчали палки с губкой на конце — такими губками римляне пользовались вместо туалетной бумаги. Подтершись, посетитель уборной промывал губку в проточной воде, которая текла по корытцу перед унитазами, и вставлял палку на прежнее место для следующего посетителя. Перегородок не было, так что и здесь можно было продолжать общение, начатое на Форуме, в бане или на площади Корпораций.

Западная окраина: жилые дома

Если продолжить двигаться по декуманусу на запад (в направлении от входа), то справа будет так называемый Дом ларария (он же — Дом культовой ниши, по элегантной многоцветной нише, где когда-то стоял священный объект или небольшая статуя). В этом доме сохранились остатки колодца с посвятительной надписью, в которой объясняется, что колодец построили председатели корпорации измерителей зерна (mensores frumentarII) по велению Цереры (что логично, поскольку это богиня урожая и продовольствия) и нимф (что менее очевидно). Веление, скорее всего, было сообщено кому-то из чиновников во сне.

Туалетный юмор не был чужд римлянам, в чем легко убедиться, дойдя до бань Семи мудрецов на западном краю Остии. Семь мудрецов — это легендарные греческие законодатели и философы VII — vi веков до н. э. Их произведения не сохранились, но молва приписывала им уроки жизненной мудрости, которые были начертаны на храме Аполлона в Дельфах: «Познай самого себя», «Мера важнее всего», «Всему свое время» и так далее. На стенах остийских бань нарисованы эти самые мудрецы — Солон Афинский, Фалес Милетский, Хилон Спартанский, Биант Приенский (изображения трех остальных не сохранились), а рядом с ними подписаны изречения — только это вовсе не морально-философские сентенции. Вот что говорят остийские мудрецы: «Солон поглаживал живот, чтобы хорошо облегчиться»; «Хитрый Хилон учил пукать незаметно». Не совсем «познай самого себя»! Извержение Везувия сохранило для нас граффито, оставленное посетителем общественной уборной в Геркулануме. Оно гласит: Apollinaris medicus Titi imp. hic cacavit bene — «Аполлинар, врач императора Тита, здесь славно…» — впрочем, слово cacavit в переводе не нуждается, оно относится к общеиндоевропейскому пласту древнейших слов, общему для латыни и русского.

За Домом ларария стоит большое кирпичное строение с внушительным порталом, которое туристу без путеводителя должно показаться храмом. Но это всего лишь склад, которым владели богатые вольноотпущенники Эпагат и Эпафродит, о чем сообщает мраморная надпись над входом. Внутри — остатки черно-белой мозаики: геометрический узор со свастиками, пантера (с куском добычи?), тигр в прыжке.

На этом месте, отмеченном большим нимфеем (с этим типом объектов — монументальными фонтанами — мы уже хорошо знакомы по нимфеям Нерона и Александра Севера в Риме), декуманус раздваивается: один рукав идет налево, а другой — направо, на северо-запад, в сторону старого русла Тибра.