Здесь и сейчас

Полночи он не мог уснуть. Вспоминал глаза, улыбку, смех, голос, совершенно посторонней, можно сказать, совсем незнакомой ему женщины. «Как полоумный школьник». Брак выжал из него все соки, он почти забыл, что можно радоваться, просто так, чьему-то взгляду, улыбке, не задумываясь о проблемах, обо всех трудностях, навалившихся и почти придавивших к земле, превративших существование в нескончаемую борьбу, стресс, раздражение и разочарование. Он не собирался закрутить роман. Он даже и не думал об этом. Его окрылял сам факт, что ему встретилась женщина, которая ему понравилась, и она была веселой, доброжелательной, милой и приятной. Очевидно, ей не требовалось создавать вокруг себя «мир мечты», в попытке приблизиться к иллюзорному счастью. Возможно, она и не была вполне счастлива. Он не знал. Но она совершенно точно не была несчастна. У нее глаза светились внутренним светом, она задорно смеялась. Она не производила впечатления человека, считающего себя обделенным жизнью.

Все утро Михаил возился с документами, стараясь не думать о женщине, находящейся за соседней стеной. В половине первого он не выдержал и решил, что сейчас самое подходящее время для обеда, и вполне уместно будет пойти и пригласить Настю на этот самый обед. Они же вчера почти договорились, так, что ничего удивительного или подозрительного в подобном предложении не будет. Заставляя себя идти, а не бежать, как потерявший голову влюбленный юнец, он вновь отправился в сторону мастерской.

– Привет! – Михаил с интересом заглянул внутрь. Банки, коробки, рулоны обоев, ткани, бумаги. Куча разнообразных инструментов, развешанных по стенам и разложенных на стеллажах. Кисти, книги, журналы. Даже софиты и какие-то странного вида, неизвестные ему приборы. Пара мольбертов. Творческая атмосфера, во всем ее многообразии. У одной из стен картина. Чуть дальше красивое старинное бюро, какие часто показывают в фильмах. Хозяйка мастерской склонилась над большим зеркалом в очень красивой резной раме, лежащим перед ней на рабочем столе необъятных размеров. – Можно?

– Конечно, заходите! Привет! Только осторожней, не испачкайтесь. Тут нужна спецодежда, с непривычки, можно влезть куда-нибудь, – улыбнулась она.

– Пришел позвать Вас на обед.

Она посмотрела на него, и как ему показалось, немного грустно сказала:

– Михаил, мне даже неудобно. Получается, как будто я ищу предлог, чтобы не идти. Но поверьте, я бы с удовольствием. Правда. Но нужно срочно закончить, – она показала на зеркало. Заказчик позвонил и слезно просил, доделать все к завтрашнему дню. Так, что я никак не могу. Придется опять перенести. Но я исправлюсь, обещаю, – смеясь, сказала она.

– Тогда, теперь Вы должны два раза со мной пообедать, – улыбнулся Михаил.

– С удовольствием. Мне, правда, жаль. А Вам приятного аппетита, съешьте там, что-нибудь за меня.

Он вышел из мастерской. Жаль, что она не может поехать. Но, с другой стороны, Она же не отказала. У него тоже бывают неотложные дела. Он прекрасно понимает.

Неожиданно в голову пришла идея. Блестящая! Раз она не может поехать поесть с ним, значит, он закажет еду сюда. Уж пятнадцать минут-то у нее точно найдется. Единственная трудность – он не знает, что она любит. Ну да не страшно. Он закажет разной еды. Уж, что-то ей точно должно понравиться.

–

– К трудящимся, не покладая рук реставраторам, прибыл, для поддержания сил и боевого настроя, обед. – широко улыбаясь, в мастерскую вошел Михаил нагруженный пакетами и коробкой с пиццей.

– О боже! – радостно вскрикнула Настя и даже подпрыгнула. Он засмеялся.

– Только, я не знал, что Вы любите. Есть суши, салаты, китайская лапша, пицца и пироги.

Она засмеялась.

– Стыдно признаться, но я люблю все. Я страшная обжора.

– Не может быть, – захохотал Михаил, оглядывая стройную фигуру, сделавшей откровенное, смелое признание соседки.

– Мне просто повезло. Вероятно, быстрый обмен веществ. Это наследственное. У меня в семье все худые, – глаза у нее озорно блеснули. – Но самая прожорливая изо всех – я.

Настя достала из шкафа чистый рабочий халат.

– По технике безопасности, у меня в мастерской можно находиться и, тем более есть только в спецодежде, – улыбнулась она. Михаил хотел отказаться, ничего такого уж страшного он вокруг не видел.

– Вы даже не заметите, как сядете на какие-нибудь брызги краски или пятно растворителя – и прощай брюки или рубашка, а если сильно повезет – и то, и другое. Поверьте, тому, кто перепортил кучу одежды, – кивнула она, протягивая ему халат.