Здесь и сейчас

– Нестор Иваныч, Дмитрий Алесаныч, мое почтение, – поздоровался Митрич. Глаза у него были красные, воспаленные, под глазами мешки, что свидетельствовало о том, что накануне он крепко надрался.

– Здорово Митрич! – поприветствовал Нестор.

– Нестор Иваныч, тут такое дело… – Митрич помялся. – Разговор есть. Серьезный.

Димка нетерпеливо махнул на него рукой.

– Митрич, иди, не до тебя сейчас.

– Я это… Насчет вчерашнего, – не обращая внимания на слова зама, сказал Митрич.

– И чего там, насчет вчерашнего? – с любопытством глядя на старика, спросил Нестор.

– Я вчера выпил малость. Ну, чуток перебрал. Не рассчитал.

– Как обычно, надрался в зюзю. Я тебя видел и знаю, что это был далеко не чуток, – не удержался от комментария Димка, которому требовалось излить накопившееся раздражение хоть на кого-нибудь.

– Ой, обижаете, Дмитрий Алексаныч, – сказал Митрич с упреком. – Ну вот, значит. Выпил я. А меня позвали к вам на фирму, в туалете бачок посмотреть. Я значит посмотрел. А потом сел в уголку, там, где руки-то моют.

– Митрич, ты можешь самую суть, – снова, не выдержав, вмешался в неторопливую изобилующую ненужными подробностями нить повествования Митрича, Димка.

– Суть – да. Могу суть. В общем, сел я в уголку, у меня еще чуть-чуть было с собой. Я значит, раз глотнул, два…

Димка закатил глаза. Может, пьянчужка вообще сейчас, просто поморочит им голову, а они будут два часа слушать его бредни. Вот, послал бог на его голову, столько идиотов.

– Допил я, значит, бутылку-то. Вот. Ну, чувствую, меня разморило. Я к стенке-то привалился, да и уснул. А уж был конец дня. Никто меня и не разбудил. И проспал я, видать, долго. Проснулся, выхожу, а за окном темнота. Ну, думаю, наверное, меня тут и заперли. В офисе-то. Только я в коридор-то выглянул, что бы хоть там, у входа на диване-то лечь, вдруг слышу, дверь хлопнула. Я обрадовался, думаю, сейчас меня, как раз, выпустят. Вдруг вижу, парнишка Ваш, а с ним еще один, постарше мужик, незнакомый. Идут к дверям начальства. К вашим то есть. Я еще подумал, чего им ночью-то тут надо? А потом слышу, кто-то из них говорит: «Нужно быстро все сделать. Ничего искать не будем. Он документы все равно здесь не хранит». И тут, чувствую, бензином запахло. Я снова удивился, откуда тут бензину взяться. Хотел пойти посмотреть, чего они там делают-то, а только чего-то мне боязно вдруг стало. А через минут пять, наверное, не знаю, часов-то у меня не было, они ушли. И дверь опять заперли. А я к дверям-то, к вашим, подошел. Сначала у этой постоял – ничего. А как к Нестора Иваныча-то подошел, так слышу, трещит что-то внутри и как жар идет от двери. Ну, думаю, комнату бензином облили и подожгли. Потому бензином и пахло. Я скорей звонить, с Ленкиного телефона, это секретарши-то, в пожарную, значит. А мне говорят, что машина выехала уже. Датчики сработали.

Митрич вздохнул, переводя дух. На этот раз Дмитрий Александрович и не думал отпускать комментарии или пытаться отмахнуться от старика и его истории. Слушал, с интересом, как и «главный», Нестор Иванович.

– Ну, я пошел подальше от кабинетов-то, – передохнув, продолжил вещать Митрич. – А то думаю, вдруг сюда огонь доберется, а дверь входная железная и заперта, не выйдешь. Ведь сгорю, думаю. Страшно. Зашел на кухню, а там бутылка на полке. Попробовал – ликер. Ну, я, что бы стресс-то снять, взял чуть-чуть себе налил, да и не заметил, как всю бутылку-то уговорил. Ликер он сладенький. Приятный. Одним словом, снова меня сморило, на старые дрожжи, как говорится. Уж как пожарные приехали я и не слышал. Проснулся вон сейчас в уголку-то на кухне. Думаю, нужно значит бежать к Нестору Иванычу. Рассказать. Дело-то нечистое. Уголовное – поджег.

– А чего, за такой парнишка Митрич? Наш, говоришь? – недобро сверкая глазами, спросил Нестор.

– Дак, парнишка такой чернявенький. Всегда у него кофты такие яркие с рисунками. То с собакой зубастой, то с бабами какими-то. И в ухе серьга такая чудная, как змея извивается. Нынче ребята-то, как девки стали. С серьгами ходят, с побрякушками…

– Я знаю, о ком он говорит, – кивнув головой, сказал Димка.

– Да, я тоже знаю.

Митрич проводил, вылетевших за дверь начальников, любопытным взглядом. Убьет Нестор Иванович парнишку-то. Как есть убьет, он же бешеный. Ну, дай бог, Дмитрий Алексаныч заступится, не даст смертоубийству-то произойти. Но парня, наверняка привлекут. А может и посадят. Но поделом – не дело кабинеты-то поджигать. Имущество портить. Да еще могло все здание сгореть, мало ли пожарные бы не сразу приехали. Митрич облизал пересохшие губы. Страшно хотелось выпить. Решив, что начальники после того, как разберутся с поджигателем, возможно, нальют ему хоть пятьдесят грамм, Митрич уселся на кожаный диван и стал ждать.