Здесь и сейчас

Я не прошу вас проецировать Бога. В конце концов, что вы будете проецировать под именем Бога? Преданный Кришны скажет, что он видит Бога, прячущегося за кустом с флейтой в руках, а преданный Рамы увидит Бога, который держит в руках лук и стрелы. Каждый увидит Бога по-своему. Такого рода видение есть не что иное, как проецирование наших желаний и концепций. Бог не такой. Мы не можем его найти, проецируя наши желания и концепции, — чтобы его найти, мы должны полностью исчезнуть. Нам придется исчезнуть — вместе со всеми нашими концепциями и проекциями. Обе эти вещи не могут идти рука об руку. Пока ты существуешь как эго, опыт Бога абсолютно невозможен. Как эго, ты должен исчезнуть; лишь тогда будет возможным пережить его. Я не могу открыть двери в Божественное, пока я, это, существует.

Я слышал историю о человеке, который отрекся от всего и достиг дверей в Божественное. Он отрекся от богатства, жены, дома, детей, общества, от всего, и, отрекшись от всего, он оказался у дверей Божественного. Но страж остановил его и сказал:

— Ты еще не можешь войти. Сначала пойди и оставь все.

— Очевидно, ты принес с собой свое «я». Нас не интересует ничто другое, нас интересует только твое «я». Нас не заботит, что, по твоим словам, ты оставил, нас заботит только твое «я», — объяснил страж. — Иди и отбрось его, а тогда возвращайся.

Человек сказал:

— У меня ничего нет. Сумка пуста — в ней нет ни денег, ни жены, ни детей. Я ничем не владею.

— В сумке по-прежнему есть твое «я» — иди и отбрось его. Эти двери закрыты для тех, кто приносит с собой свое «я»; для них двери были закрыты всегда, — сказал страж.

Но как нам отбросить «я»? «Я» никогда не отпадет в результате наших попыток его отбросить. Как я могу отбросить само «я»? Это невозможно. Это все равно, что пытаться поднять самого себя за шнурки. Как мне отбросить «я»? Даже если я отброшу все, «я» по-прежнему останется. Самое большее, человек может сказать: «Я отбросил эго», и даже это показывает, что он по-прежнему носит с собой свое «я». Человек становится эгоистичным даже в отбрасывании эго. Что тогда человек должен сделать? Это довольно трудная ситуация.

Я говорю вам: в этом нет ничего трудного, потому что я не прошу вас ничего отбрасывать. Фактически, я вообще не прошу вас ничего делать. «Я», эго, становится сильнее из-за всего этого «делания». Я просто прошу вас идти внутрь и искать «я». Если вы его найдете, отбросить его невозможно. Если оно существует там всегда, что остается отбрасывать? А если вы его не найдете, то и тогда нет способа его отбросить. Как можно отбросить то, что не существует? Поэтому идите внутрь и посмотрите, есть ли там «я». Я просто говорю, что человек, который смотрит внутрь себя, начинает громко смеяться, потому что нигде внутри он не может его найти. Что же тогда остается? То, что остается, и есть Бог. То, что остается с исчезновением «я», — может ли оно быть отдельным от вас? Когда само «я» прекращает существовать, кто может создать разделение? Лишь только одно «я» отделяет меня от вас, а вас от меня.

Вот стена этого дома. Стены пребывают в иллюзии, что они делят пространство надвое — хотя пространство никогда не делится надвое, пространство неделимо. Какую бы толстую стену ты ни построил, пространство внутри дома и пространство снаружи дома — это не две разные вещи; это одно. Как бы высока ни была стена, пространство внутри и снаружи дома никогда не разделено. Человек, живущий в доме, однако, чувствует, что разделил пространство надвое — на пространство внутри дома и пространство снаружи. Но если стена упала, как этому человеку разделить пространство снаружи дома и внутри дома? Как ему это вычислить? Тогда останется лишь пространство.

Таким же образом мы разделили сознание на фрагменты, возводя ложные стены «я». Когда падает эта стена «я», я не начинаю видеть в тебе Бога, нет. Тогда я не буду видеть тебя, я буду видеть только Бога. Пожалуйста, хорошенько пойми это тонкое различие.

Было бы неправильно сказать, что я начинаю видеть в тебе Бога, — я больше не буду видеть тебя, я буду видеть только Божественное. Я не буду видеть Бога в дереве — я больше не буду видеть дерево, только Божественное. Когда кто-то говорит, что видит Бога в каждом атоме, он абсолютно не прав, потому что тогда он видит и Бога, и атомы. Их нельзя увидеть одновременно. Истина материи в том, что каждый атом есть Бог, а не в том, что Бог существует в каждом атоме. Дело не в том, что какой-то Бог сидит, скорчившись, в каждом атоме, — все, что есть, есть Бог.

Бог — это имя, данное из любви Тому-Что-Есть. То-Что-Есть — это истина; влюбившись в нее, мы называем ее Богом. Но не имеет значения, каким именем мы ее назовем. Поэтому я не прошу тебя видеть Бога в каждом, я говорю: начни смотреть внутрь. Как только ты начнешь смотреть внутрь, ты исчезнешь. А то, что ты видишь после исчезновения тебя, — и есть Бог.

Другой друг спросил: