Здесь курят

– Я не утверждаю, не внушаю и никоим образам не намекаю на что-либо надобное. Я проста гаварю, что мы дожили до прискорбнава дня, кагда на человека, единственный грех каторава состоит в том, что он атстаивает совершенно законный прадукт, абъ-является настаящая ахота. В этой связи я хател бы указать, что миста Найлар уже претерпел, испалняя свой долг, похищение и пытки. Теперь еще и это. Мне не известно, кто спустил на него этих абъевшихся сыра сабак, я лишь предлагаю их законному представителю прадемонстрировать хоть какую-то спасобность справиться с ними и атазвать своих псов вайны, пака они никаго не абратшш в калеку.

– В чьего коллегу? – переспросил сидевший рядом с Ником репортер.

– Плам, безусловно, справился со своей ролью, – сказал на следующий день БР, просматривая вместе с Ником газеты. «ФИНИСТЕР ОТРИЦАЕТ НАЛИЧИЕ УГРОЗ В АДРЕС ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ТАБАЧНОГО ЛОББИ».

– Не думай, что это не влетит нам в копеечку, – сказал в динамике голос Капитана.

В кабинете БР не хватало света. Установленные Карлтоном «анти-ураганные» жалюзи были опущены. Предполагалось, что они служат защитой от электронного прослушивания. Расследование, ведомое ФБР по делу Ника, и лобовая атака табачного лобби на сенатора США привели к тому, что уровень параноидальное™, обуявшей Академию, возрастал с каждым днем, точно уровень паводка в Миссисипи порою дождей.

– И все же, – продолжал Капитан, которому явно не хватало дыхания, – мы заставили сукина сына обороняться. Блестящая идея, сынок. Ник, снова прокувыркавшийся с Дженнет до ранних утренних часов, зевнул.

– Победить нам все равно не удастся, Капитан. Юридический отдел предсказывает, что законопроект пройдет через комитет двенадцатью голосами против пяти. Конечно, его еще должны утвердить законодатели. Но нам следует приготовиться к худшему.

– Не говори южанину о поражении, – сказал Капитан.

– Я лишь пытаюсь быть реалистом.

– Что там с медицинским отчетом Краута? Возглавляемый Эрхардом Институт здорового образа жизни состряпал документ, озаглавленный «Безмолвный убийца». По его оценкам, вермонтский чеддер приводил к закупорке артерий, уносившей жизни двух миллионов американцев в год. (В основе оценок лежало, разумеется, предположение, что всякий, кто хоть раз отведал этого сыра, в конечном итоге из-за него и загнулся.) Ник не советовал публиковать этот отчет. Более того, он посоветовал немедля уничтожить все его копии.

– Что у Гомеса? – негромко спросил Капитан.

– Мы совершенно уверены, что пару лет назад Финистер увивался за an pair.

– За кем?

– Иностранной нянькой. Исландкой по имени Харпа Иоханнсдотгир, двадцати одного года. Сейчас проживает в Исландии. Я послал туда человека. Однако поиски займут Какое-то время. Телефоны в исландских справочниках указываются не по фамилии, а по имени, так что…

– Позвольте, я вас прерву, – сказал Ник. – Мне неприятно об этом говорить, но, по-моему, нам следует хотя бы прикинуть, как мы будем жить с этими их наклейками. Я имею в виду череп.

– Это пораженчество, – Капитан закашлялся. Судя по голосу, он был совсем плох. Поговаривали, что ему собираются вставить новый поросячий клапан.

Ник испытывал жалость к старику. Увы, но ничего приятного для Капитана он придумать не смог.

– Может быть, – сказал он, – нам как-то удастся облагородить этот череп.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Капитан.

– Пока не знаю. Давайте я переговорю с нашими дизайнерами и мы попробуем что-нибудь придумать. А тем временем человек Гомеса, глядишь, и отыщет в Рейкьявике дитя любви с торчащими наружу зубами. У выхода из кабинета БР Ника поджидала встревоженная Гэзел.

– Они пришли, – прошептала бедняжка.

– Кто «они»?

– ФБР.

– Ну так прими не столь виноватый вид, – сердито сказал Ник. Агенты ожидали в его кабинете. Монмани просматривал бумаги на письменном столе, чем вызвал у Ника вспышку раздражения. Олман, больше похожий на человека, с так и не ослабевшим удивлением разглядывал «доктора Лаки».

Ник закрыл за собой дверь и сказал:

– Значит, все-таки поймали?

– Кого? – любезно осведомился Олман.

– Моих похитителей.

– А, – сказал Олман.

– Вы уезжать никуда не собираетесь, мистер Нейлор? – спросил Монмани.

– Что?

– Уезжать.

– Нет. Агент Монмани зачитал вслух пришпиленную к авиабилету записку:

– «Даллес» – ЛА. Махмуд встретит Вас у выхода с поля».

– А, вон вы о чем. Это по делу. Я думал, вы об отдыхе. Агент Монмани уставился на Ника волчьим взглядом.

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Да вы не волнуйтесь, – сказал Олман. – Это у него привычка такая. Мы не могли бы осмотреть вашу квартиру?

– Квартиру?

– Да.

– Ну… а вы что-нибудь ищете?

– В делах вроде вашего многие теряют память вследствие психологической травмы, поэтому мы стараемся не оставлять обвисших концов.

– Это просьба, понимаете? – сказал агент Монмани. – Соглашаться вы не обязаны.

– Не обязан?

– Нет. Другое дело, если вам предъявят ордер на обыск.