Здесь маги не выживают!

— О чём речь, claro camrad — чувствуется, что Дмитрий получает большое удовольствие, обращаясь ко мне на "ты". Видно эти маги его здорово достали.

Вот так за разговором мы потихоньку спускаемся к реке. Она примерно как Москва-река у Воробьёвых гор, слева от нас небольшая деревянная пристань. Дорога переходит в наплавной мост и на том берегу метров через сто упирается в замок. Оказавшись в новом месте, я всегда пытаюсь его прочувствовать, но сейчас на это у меня нет сил — несмотря на восхищение этим Миром, могу только переставлять ноги. Отряд к этому времени уже перешёл на тот берег и к нам навстречу скачет молодой парень, ведя за собой в поводу двух лошадей. Дмитрий меня придерживает, немного не дойдя до моста. — "Уважение оказывают", — он кивает на парня. Дожидаемся, пока он доскачет до нас — лошади осёдланы и взнузданы. Мы садимся на них и шагом едем следом за парнем по мосту — ехать легче, чем идти. Впрочем, лежать ещё легче — вспоминаю я присказку. Перейдя мост, также шагом поднимаемся к замку, стоящему на искусственном холме — основания стен чуть выше уровня глаз. Стены сложены из крупных каменных блоков и имеют высоту метров пять-шесть. Дорога передо рвом поворачивает налево и теперь видны башни. Они в два-три раза выше стены, лишь одна взметнулась метров на тридцать. "Видимо, дозорная — мелькает в голове. Перед стенами ров, шириной метра четыре, наполненный проточной водой. Дорога после моста выложена каменной плиткой. Дмитрий догоняет меня и едет справа. Чувствую себя всё хуже, хотя запер энергетические каналы и впитываю прану кожей, но настроение прекрасное. Однажды я впервые за долгие годы выбрался на юг и в первый же день жутко обгорел. Возвращаясь в отель, чувствовал себя преотвратно, но продолжал радоваться отдыху и морю. Вот и сегодня — меня здорово ломает, в теле ощущение спазма, а я улыбаюсь — мне здесь нравится.

— Как себя чувствуешь? — Дмитрий почему-то обеспокоен.

— Ничего, терпимо, — вру я, не желая терять лицо.

— Неправда, — тормошит меня он, — ну ничего, мы почти приехали, сейчас отдохнёшь.

— Почему неправда, — спрашиваю я, чтобы поддержать разговор, перед глазами уже всё плывёт.

— Ты сегодня много магичил, да ещё с непривычки. Другие маги после такого лежат пластом и их относят на руках.

— Куда относят? — вижу лишь разноцветные полосы и голова перестала соображать, но тут мы оказываемся напротив ворот. Они открыты, а через ров переброшен широкий мост.

Дмитрий поддерживает меня и мы въезжаем в замок, где ко мне тут же подбегают, аккуратно снимают с лошади и сажают в полотняное кресло. По дороге мне становится легче и удаётся оглядеться — меня несут к дому-башне, она выше наружных, но ниже дозорной и кажется пузатой. Широкие ступени поднимаются к распахнутым двустворчатым дверям, в которые мои носильщики свободно проходят и поднимаются со мной, лестница тоже достаточно просторна. Вдоль неё на стенах горят факелы, дающие удивительно ровное пламя без копоти и запаха. Меня мутит, но любопытство сильнее — из последних сил пытаюсь всё рассмотреть. Меня вносят в комнату и ставят носилки на какой-то постамент. Ощущение беспомощности меня обычно раздражает, но сейчас накрыла такая усталость, что с радостью позволяю заботиться о своём теле. Я не понимаю, откуда взялось такое состояние и надеюсь на их помощь, ощущая со стороны окружающих уважение и желание помочь. Это успокаивает, и я позволяю себе расслабиться.

Носильщики отходят, а возле меня возникает совершенно седой старик и подносит к моим губам высокий стакан, до половины наполненный белёсой жидкостью. К его удивлению, я беру стакан и нюхаю — пахнет приятно, смачиваю губы — вкус вроде приемлемый, то есть почти никакой, по ощущению ничего вредного в этом напитке нет. Тогда медленно маленькими глотками осушаю его — мне сразу становится лучше и возвращается восприятие окружающего. Старик забирает его у меня, носильщики помогают встать и сойти на пол, а подскочившие девушки быстро и ловко меня раздевают и начинают обтирать влажными полотенцами. Старик поднимает с пола мои вещи — сумку, жезл и оружие он кладёт на высокий столик, а остальное укладывает на лежанку у стены. Мне помогают подойти к ложу в середине комнаты и забраться на него, одна из девушек залезает сверху и начинает меня массировать, скорее разминать. В теле непонятная слабость и усталость, сопровождаемая болезненными спазмами. Разминает она меня осторожно, но временами больно — ощущаю себя куском глины, из которой что-то лепят, зато голова становится чистой и ясной, хотя мысли двигаются медленно. Я благодарен ей, чувствуя, как под её руками восстанавливается моё тело.