Здесь мертвецы под сводом спят

Разумеется, я слышала о Милдред Баннерман. Все слышали. Суд над ней во всех чудесных деталях описывался во «Всемирных новостях». Милдред разделалась со своим мужем, нанеся яд на лезвие ножа, которым он обычно разрезал рождественскую индейку. Вообще-то это старый фокус, его знали еще древние персы, но видимо, современный суд присяжных оказался не в курсе.

Ужасно хочу с ней познакомиться.

Эпилог

Итак, мне придется покинуть Букшоу.

Какая жалость, что я больше не буду под рукой у инспектора Хьюитта, чтобы направлять его на верный путь. Остается только надеяться, что в Бишоп-Лейси больше не будет убийств, а если будут, то не такие загадочные, как за последний год.

Конечно, это правда, что я оказалась не особенно успешна, идентифицируя Лену де Люс в качестве убийцы Теренса Тардимена. Но разве инспектор Хьюитт, может быть, по чистому капризу судьбы, не сумел своими методами быстро вычислить ее даже без моей помощи? Мне пришло в голову, что надо отправить ему поздравительную открытку, но потом я передумала. Он может воспринять это как оскорбление.

Фели и Даффи лишатся объекта мучений, хотя Фели скоро уедет, и Даффи сможет погрузиться в «Холодный дом» навечно и во веки веков, аминь, или, по крайней мере, до тех пор, пока ее чтение не прервется Апокалипсисом.

Сегодня я предприняла последнюю попытку уговорить, чтобы меня не посылали к мисс Бодикот для «обработки», как выразился отец.

– А как же вы? – взмолилась я. – Когда Фели уедет, у вас останется только Даффи.

– У меня останется Дафна, – сказал он. – И еще Ундина. Я уже предпринял необходимые шаги, чтобы она могла остаться в Букшоу. После всего, что было, это единственное, что можно сделать.

Конечно, он прав. Даффи души не будет чаять в этой малышке, я в этом уверена; они одного поля ягоды, и Ундину завалят книгами и булочками. Могу представить себе, как эта парочка бросается друг в друга непонятными словами типа ad nauseam[25] и вроде того.

А меня тем временем, как я уже говорила, сошлют в колонии.

Чемоданы упакованы, и Доггер ждет у дверей.

Но перед тем как я уеду, я должна запомнить, что все это – дело рук тетушки Фелисити, Егеря.

Она уже преподала мне один урок: никогда нельзя недооценивать старую женщину – и старую кровь.