Здесь могут водиться люди

Собаковладельцы удалились, держа поводки накоротке, чтобы ненароком не смешать породу. Во дворе опять стало тихо. Но ненадолго. Снизу раздался грохот засовов, длинный ржавый скрип и шаркание. Из столовой, занимавшей первый этаж нашего дома, появился ночной сторож Григорьев. Он был обут в грязные валенки, держался за поясницу и жевал неизменную морковку. Рассказывали, что сторож Григорьев регулярно съедал весь урожай моркови подшефного совхоза имени Александра Невского. Шесть лет назад, худым и юрким, Григорьев впервые заступил на свой пост. Порции морковного маринада в столовой тут же начали быстро уменьшаться. Обеспокоенная администрация заключила с совхозом договор об увеличении целевых поставок моркови, и порции начали было приходить в норму. Но окрепший Григорьев приналег на любимый корнеплод и держал равновесие в борьбе с подшефным хозяйством. Совхоз им. А. Невского, подстрекаемый столовой, расширил посевные площади под морковь, но совершенно забросил свою основную культуру — кормовую свеклу. В итоге директора сняли со строгачом, а хозяйство перевели исключительно на лен-долгунец. Победивший сторож притаился припасенными остатками и в данный момент подумывал о переходе в ресторан «Олимп». Он стоял посреди двора, жевал морковку и смотрел на меня, задрав квадратную голову. Он так неодобрительно и пристально смотрел, что у меня сама по себе запуталась леска. Я принялся распутывать спасть, думая о том, как получше отбояриться от разговоров. Григорьев дожевал, пульнул огрызком в кошку и громовым голосом гаркнул:

— Эй!!

Немедленно в трех квартирах радостно откликнулись собаки. Я не люблю, когда ко мне обращаются: «эй», и ничего не ответил. Сторож подождал и закричал снова:

— Эй! Ты чего там задумал?

Отмалчиваться далее было неудобно, тем более, что собаки лаяли уже в пяти квартирах.

— Ужу. Неужели не ясно?..

— А разрешение у тебя имеется? — орал выспавшийся сторож.

Я сказал, что имеется.

— С печатью?

Я сказал, что с круглой.

— А подпись-то? — допытывался наевшийся сторож. — Подпись чья на разрешении, ась?

Я собрался с духом и произнес:

— На документе имеется подпись лица, весьма компетентного в данных вопросах и облеченного на сей предмет соответствующими полномочиями, а также прерогативами, гражданин!

Так ответил я, ибо давно знал Григорьева и его слабости. Сторож выслушал мои слова, как музыку. Он даже не начинал новую морковку, которую выудил из кармана. После уважительной паузы Григорьев решил сделать приятное и мне:

— Эй!

— Ну?

— Ты есть хочешь?

— Нет, спасибо.

— А то у нас всегда рыба остается! — гремел сторож. — Жареная. Вынести кусок? Отличная рыба!

— Рыба? Какая рыба? — обеспокоенно спросила вышедшая из подъезда женщина с сумкой на колесиках. — Вы продаете рыбу?

— На дежурстве не занимаемся, — с достоинством ответил сторож, откусывая от морковки. — Может, вон тот продает? Рыбак-то…

Женщина забегала глазами по двору, отыскала меня и спросила с тревогой:

— Это вы продаете, товарищ? А она свежая? Мне нужно только свежей. Килограммчика два, товарищ!

— Вы ошибаетесь, я ничего не продаю, — ответил я нервно.

— Но вы же рыбак?

— Я вовсе не рыбак. И удочка эта — не моя.

— Эй! — заорал сторож. — А чья же тогда? Ты где ее взял, а?

— Погодите, — волновалась женщина с сумкой на колесиках. — Продайте мне тогда раков. Здесь вчера кто-то торговал раками. Мне килограммчика два, товарищ!

— А, значит ты еще и раками спекулируешь! — орал сторож, доевший морковку. — А разрешение у тебя имеется? Эй!!!

Его мощный голос наполнял двор гулом. В квартирах отчаянно лаяли уже все пятнадцать собак, собачищ и собачонок. Из подъезда выскакивали жильцы с сетками. С криком «Кто за раками крайний?» на балкон выбежал брюнет в майке. Хлопали форточки. Двор ожил. Еврипидовна, умирая от счастья, высунулась из окна по пояс. Я с досадой и страхом глядел вниз, убеждаясь, что пора сматывать удочки. Спасение пришло из ЖЭКа. На пороге появился поджарый культорганизатор с мегафоном.

— Вниманию товарищей жильцов! — проревел он, заглушая собачий лай. — Через тридцать минут на агитплощадке состоится выпуск устного журнала «Здоровый быт». Перед вами выступят: токсиколог (об отравлениях грибами), травматолог (о несчастных случаях) и инспектор ОСВОДа. Затем состоится веселый концерт. Прошу всех на площадку!

Толпа рассосалась так быстро, словно ее неделю тренировали. Собаки умолкли. Еврипидовна судорожно задергивала пуленепробиваемые шторы, оставляя сбоку контрольную щель. На дворе остались культорганизатор и сторож Григорьев.

— Товарищ, проходите на площадку! — строго сказал культ-организатор в мегафон. — Выпуск устного журнала! Концерт!