Здесь начинается Африка

Глядя на разрушенные стены Дженины, уже не думаешь о том, как «преходяща мирская слава», здесь с особенной остротой понимаешь, сколько трудов и усилий придется вложить алжирским строителям и архитекторам, чтобы вернуть народу его национальные памятники. В этом смысле район Касбы ставит перед современным Алжиром несколько сложных проблем. Первая — в том, чтобы избавиться от чрезмерной населенности, предоставить большей части жителей новые, комфортабельные квартиры. Вторая проблема — чисто художественная: Касбу необходимо сохранить как город-музей. Знаменитый французский архитектор Ле Корбюзье, принимавший в 30-е годы участие в планировке Алжира, мечтал в то время освободить Касбу от жителей и превратить ее целиком в своеобразный исторический музей. Сейчас эту мечту стремится осуществить ученик Ле Корбюзье главный архитектор Алжира Андре Раверо.

Вся жизнь этого необыкновенно страстного и вместе с тем очень застенчивого человека посвящена восстановлению города и памятников его старины. При знакомстве с ним создается впечатление, что он покидает свой рабочий кабинет, только выезжая, как говорится, «на объект». А все остальное у него здесь — проекты, карты, документация, чертежи, рядом — Музей античности, через дорогу — Национальная школа изящных искусств. В кабинете Раверо сразу же бросается в глаза стена, превращенная в огромную, сделанную с вертолета фотографию Касбы. Все дома, после детального изучения и исследования, отмечаются здесь сипим, зеленым или красным цветом. Это означает, что одни из них следует сохранить в неприкосновенности, другие реставрировать, третьи, как не представляющие никакой художественной ценности, снести. Андре Раверо чрезвычайно занят многими еще более насущными задачами — строительством новых жилых районов, созданием проектов административных зданий, оказанием помощи оазисам, расположенным в долине М’Заб, которым угрожает катастрофа — полное исчезновение воды. И тем не менее внимание его неизменно приковано к плану генеральной реконструкции Касбы.

Надо сказать, что обособленное положение Касбы облегчает задачу. Границы мусульманского города определены очень четко: до сих пор можно обнаружить остатки крепостной стены, окружавшей Аль-Джазаир и насчитывавшей несколько ворот — по-арабски «баб», раскрывавшихся по утрам для сообщения города с внешним миром. Память о них сохранилась сейчас лишь в названиях улиц вокруг Касбы: Баб аль-Уэд, Баб-Азун, место, где турки некогда вывешивали головы казненных рабов. К самому молу примыкали Баб аль-Джазаир («Ворота Островов») или Баб аль-Джихад («Ворота Священной войны»), затем ворота Таможни, или Рыбачьи, — там, где причаливали и разгружались суда. На самом верху Касбы стоят и сейчас ворота, получившие название «Новые», — полукруглая арка на рустованных быках, с навесом, надпись на котором извещает о времени постройки ворот: 1591 год; при Хедгер-паше… Треугольник, находившийся в пределах этой бывшей стены с воротами, мало застраивался новыми, современными сооружениями. Таким образом, можно надеяться, что постепенно, в буквальном смысле переходя от дома к дому, архитекторы вернут Касбе ее первозданный облик. Начало уже положено реставрацией Дар-Бакри. На очереди — Дар-Мустафа-паша; размещавшиеся в нем государственные учреждения получили новые здания в центре Алжира. Затем — верхний дворец деев и так далее, вплоть до всех этих отдельных домов, которые помечаются на «фотокарте» Андре Раверо синим, зеленым или красным цветом. Процесс сложный, он требует максимума увлеченности, знаний, любви к собственной истории. Но ведь это, наверное, и прекрасно — страна впервые может заняться своей историей, памятниками национальной культуры. Путь социальных преобразований, избранный республикой, ставит и эту задачу — диалектическое освоение векового прошлого, возрождение лучших национальных традиций, сохранение ценнейших памятников культуры и искусства Алжира.

В огромном городе, раскинувшемся на территории в двадцать тысяч гектаров и насчитывающем около миллиона жителей, Касба, конечно, кажется районом небольшим. Но значение ее не измеряется квадратными метрами и количеством улиц. Идя по ступеням старого города, я все время реально слышала шаги истории, видела живые следы ее, которые, как в сказке, сами хотели рассказать о том, чему были свидетелями эти стены, камни, минареты.