Здесь начинается Африка

Я прохожу по служебным помещениям музея. Залы музейной библиотеки переполнены. Сотрудники заняты обсуждением необходимых реставрационных работ. Много забот доставляет хранение картин в запасниках — здание снова тесно и требует дальнейшего расширения. (Впрочем, разве это не стало бедою всех музеев мира?) Следовало бы специальное помещение выделить для выставок графики, гравюр, которые по режиму хранения нельзя включить в постоянную экспозицию, — ведь музей располагает ценнейшим собранием старинных гравюр, некоторые из них насчитывают более четырех веков. Основная тематика этих тончайших произведений — города Северной Африки, и прежде всего Алжира, с их портами, дворцами, мечетями, крепостными стенами, улицами, площадями.

Дни эти были очень горячие — накануне открытия Первого Всеафриканского фестиваля. Только что закончен ремонт помещений, уже начинают поступать экспонаты из других стран Африки. Директор-хранитель музея Мезонсёль расспрашивает меня о московском Музее восточных культур, рассказывает о тех выставках, которые будут проведены в Алжире во время предстоящего фестиваля, и очень охотно, даже страстно вспоминает о тех усилиях, которых стоило возвращение картин, увезенных во Францию, — в этот момент вопрос уже решился, соглашение было подписано, и все работники музея находились в нетерпеливом ожидании встречи с этими невольными «путешественницами».

Понятно, конечно, что встреча, состоявшаяся вскоре, была очень приятна, однако уже прошло то время, когда в алжирских музеях выставлялись произведения только западноевропейских мастеров. В 1920–1930 годах впервые начинают появляться произведения алжирских художников, получают известность такие имена, как Теммам, Ранем, Башир Пеллес, братья Расим, в 1940–1950 годах — Бузид, Хадда, Бенантур, Кессус, Иссиахен, сочетавшие в своем творчестве лучшие тенденции современного европейского искусства и национальных художественных традиций Алжира. Но только после освобождения Алжира, в июле 1963 года, был образован национальный Союз пластических искусств (UNAP), получивший большую поддержку со стороны алжирского правительства. Сейчас работам местных художников отданы лучшие выставочные залы столицы, периодически они занимают и нижний этаж Музея изящных искусств. Эти экспозиции, как правило, не имеют стабильного характера, они изменяются и растут по мере развития современного изобразительного искусства Алжира. Неизменная тема — «Искусство и алжирская революция».

Современные картины и скульптуры, которые мне приходилось видеть в Алжире, далеко не равнозначны по своей художественной ценности. Яркая и самобытная манера национальной живописи соседствует здесь и с некоторыми заимствованиями некогда модных европейских течений, в частности абстракционизма. Такие художники, как Байя или Арезки Зерарти, пытаются трансформировать мотивы алжирской действительности последних лет — эпизоды революционной борьбы, нового строительства — в так называемой наивной живописи, и это иногда приводит их к искусственным построениям образов, к механической игре на цветовых пятнах и геометрических фигурах, к символам. Хасен Бенабура идет при этом путем архитектурной композиции: в его картине «Блида, Алжирская улица» соблюдена четкая перспектива, примитивным штрихом вычерчены все детали архитектуры, камни мостовой.

Заметное влияние на творчество алжирских художников оказал французский импрессионизм. О манере Марке напоминает картина Ахмеда Кара (ныне директора Музея народного искусства) «Вид на порт». Его же «Террасы Касбы» (1964 год) своими нагромождениями светлых и темных пятен вызывают живое ощущение архитектурного ансамбля старого города. Техника колорита вообще свойственна алжирским художникам, но она производит сильное впечатление тогда, когда не доведена до крайности. Так, если в картине Месли «Алжир в огне» (1963 год) палитра красных тонов способна передать вполне конкретный образ революционного пожара, то трудно найти в его же «Ноктюрне» (1963 год) какой бы то ни было смысл. Надуманность цветовых сочетаний не всегда идет на пользу художественной образности полотен. Полотно Мухаммеда Бузида «Кабилия» (1961 год) выглядит хаосом и не рождает никаких ассоциаций, в то же время при помощи тех же приемов художнику удается в картине «Оливы» воссоздать яркий образ этих деревьев, столь милых сердцу алжирца. Интересна «Вдова» Мухаммеда Иссиахена — смазанные линии образов женщины и ребенка, смутная гамма темных тонов хорошо передают настроение печали и безысходности. У художника Мухаммеда Теммама в его «Букете цветов» или в витраже Мухаммеда Ранема «Охота» ощущается тяготение к мотивам и технике персидских миниатюр.