Здесь песок чище

— Не только, хотя это тоже имелось в виду. Нам говорили, что следует использовать сильное волнение и шквалы ветра во время шторма. В этот период патрулирование кубинцев в районе операции ограничено. Тогда мы и принялись работать над катером, способным выходить в море в любую погоду. Я расскажу вам одну историю. Когда катера были готовы, прибыл проверяющий из ЦРУ. Он сказал, что необходимо провести испытания не только двигателей, но и артиллерии и т. д. Договорились выйти в море. Я считал, что пойдем на Багамы, и даже не думал о Кубе. Но план испытаний оказался очень серьезным. Гигантские самолеты "Геркулес" доставили нас в Африку, на озеро Танганьика. У местных жителей была какая-то потасовка, и ЦРУ этим воспользовалось. Никогда не забуду то, что произошло в Африке с этими дьявольскими катерами. Что касается моей работы, то я знал, что ЦРУ намеревалось испытать их, и думал, что это будет где-то в Соединенных Штатах или, самое дальнее, в каком-нибудь небольшом второстепенном порту такой страны, как Никарагуа. Но слишком дальней поездки я не мог ожидать. Нам было сказано: "Посмотрим, стоит брать эти катера или нет". Нам не говорили о размахе операции. И вот мы оказались на озере Танганьика. Еще один парень, работавший со мной, говорил: "Я уверен, что они выбрали это место, поскольку оно похоже на тропики". Но я мыслил по-другому. Тропики были и рядом с США — рукой подать. Но теперь-то я думаю, что мы занимались не испытанием катеров, а выполняли секретную операцию ЦРУ. Ждали приказа в полной готовности, и однажды ночью, когда я спал в машинном отделении, кто-то разбудил меня: "Давай быстро заводи, пойдем полным ходом!" Я выполнил приказ, а через некоторое время началась перестрелка. Катер вздрагивал, слышался грохот орудий, курс катера быстро и резко менялся. Никогда еще я не был в подобной ситуации и уже не верил, что это была проверка нас или испытание катеров. Наконец мне приказали остановить машины, но стрельба продолжалась. Я, конечно, ничего не понимал и не знал, что происходит на верхней палубе. Я подумал, что нас атакует другое судно, перекрестился и сказал себе: "Ну все, прощай Папо". Затем с большими предосторожностями поднялся на палубу. Наверху я понял, что это мы атакуем и ведем стрельбу из всех своих огневых средств.

— По другому судну?

— Нет. Мы остановились напротив деревни и сровняли ее с землей. Уверен, что никого там не осталось в живых. В тот момент я подумал: "Вот так же было и во Вьетнаме". Деревня состояла из хижин, покрытых пальмовыми листьями. Они буквально разлетались на куски. Все там было объято пламенем, простреливалось пулями, настоящий ад.

— С земли отвечали на огонь?

Гусману этот вопрос показался глупым:

— Кто мог ответить, Чино?

— Нет. Никто не отвечал. Это было как при стрельбе по мишеням. Я стоял и смотрел спокойно, ничего не опасаясь.

— А потом что сделали с катером?

— Прибыл советник из "Операции прикрытия" узнать о результатах. Он интересовался самыми незначительными деталями: как работали двигатели, артиллерийские системы, радиолокаторы. Результаты его вполне удовлетворили, и он приказал нам возвращаться домой тем же путем, на самолетах "Геркулес". Во время полета предупредил нас: "Об этом никому ни слова".

— Теперь наступает самое печальное, — объявил Гусман, знавший уже наизусть историю своего друга Папо.

— Да, самое плохое. После стольких бессонных ночей и беспокойств мы прибыли на Флориду и оказались свидетелями возмутительного процесса. Политика в отношении Кубы быстро менялась, и наша дорогая компания быстро распадалась. Лучших, самых твердых людей посылали в другие места, а с остальными прощались, говоря при этом: "Иди домой, а когда будешь нужен, мы позовем". Для Центрального разведывательного управления наступили черные дни.

— А мне казалось, что ЦРУ никогда не меняло своих планов в отношении Кубы.

— Но оно ограничило свои действия. А по многим позициям отступило. И в данном случае тоже. Катера были спроектированы для очень важной операции. Я слышал, что уже был составлен список объектов. Морские посты, маяки, деревушки на побережье, такие, как Санта-Крус-дель-Норте, пляжи. Однажды нам сказали: "Подготовьте катера для передачи Торриенте".

— В конце концов их все же использовали?

— В Сама. Наполовину, я знаю, мне об этом рассказывали, хотя можно было сделать больше.

— А что же там случилось?

— Действовали не в полную силу, чего-то боялись. В Сама у нас были возможности нанести значительно больший ущерб. Смести весь поселок, как это мы сделали на Танганьике. Но наше начальство преследовала навязчивая мысль, что могут внезапно появиться торпедные катера Кастро.

— И что же нужно было в этом случае делать?

— Проектировщики заверяли нас, что катера подготовлены для такого столкновения с ними. Но я знаю, что никто не хотел испытать это на себе.

— А вы бы это сделали или тоже переживали бы чувство страха?