Здесь правят драконы (СИ)

Но никаких признаков того, что она была полукровкой на теле не обнаружил.

Когда девушка блаженно улыбнулась и отвернулась от него на бочок, Арвин убрал волосы с её лица и затылка, чтобы ещё раз внимательнее рассмотреть.

Нет, ушки были самыми обыкновенными человеческими, но что-то всё же в ней было не так.

Он уже хотел откинуться на подушки, не найдя никаких доказательств, как неожиданно заметил небольшое родимое пятно на шее. Его словно молнией пронзило в этот момент.

Именно в этом месте ниже затылка заканчивалась живая татуировка его Тёмной.

Лорд прикоснулся пальцем к пятнышку, с изумлением отметив, что его сердце пропустило удар.

Татуировка у возлюбленной начиналась со лба, оплетала лианами виски, проходила под ушами и заканчивалась сзади на шее. Это был признак королевской крови.

Она была живая, и меняла свои очертания в зависимости от настроения хозяйки. В обычном состоянии она была тёмно-коричневой, иногда совсем не видной на смуглой коже.

Он точно знал, когда Принцесса Тёмных влюбилась, её татуировка вспыхнула ярко-красным, словно огнём, после окрашиваясь в золотой.  Это повторялось каждый раз, когда он приходил на встречу.

И стала чёрной, когда девушка умерла.

Сколько раз он проводил по ней рукой, прикасался к этим нежным завитушкам, цветам и листьям, словно касаясь её сердца…

Болезненные воспоминания нахлынули мощной волной и сердце сдавило болью.  Яркий образ Тёмной заполонил всю душу.

В своей любви тёмные эльфы были всегда чисты и открыты. В тот последний миг, когда её глаза стали темнее самой чёрной бездны, когда смотрели на него так яростно, Арвин с невероятной силой захотел, чтобы и на его теле были такие же отметины, что показали бы его любовь. Тогда он смог бы всё остановить…

Лорд Север лежал рядом с хорошенькой девушкой горестно глядя в потолок.

Эта малышка взбудоражила его самые потаённые мысли. Вернула к жизни самые тяжёлые воспоминания, оставшись для дракона загадкой.

Завтра, как проснётся, он с ней поговорит. И возможно…

Через некоторое время Арвин погрузился в глубокий сон без сновидений.

Катя проснулась в сумерках. В комнате ещё стояла темнота, лишь за окнами забрезжил рассвет.

События вчерашней ночи неожиданно отчётливо промелькнули у неё перед глазами. Оставалась маленькая надежда на то, что ей всё привиделось, но повернувшись и разглядев рядом спящего мужчину, поняла, что всё-таки то был не сон.

– Какая я плохая девочка! – прошептала еле слышно и осторожно, стараясь не производить шума, выползла из постели на пол.

Там на полусогнутых принялась собирать свою одежду, скользя почти не слышно по комнате. Платье и жилет нашла у входа, нижнюю рубашку на полу со стороны, где спал незнакомец. А вот штанишки пришлось ловко, но очень аккуратно вытаскивать из-под ноги сказочного любовника.

Одевалась она быстро, бесшумно и в самое короткое время. Практически за сорок пять секунд, как в армии при утреннем построении.

Туфельки схватила в руки и на цыпочках прошла к выходу.

 Неожиданно её накрыла грусть. Где ещё можно было найти такого идеального любовника, с таким идеальным телом и возможностями. При воспоминании о его «возможностях» её вновь бросило в жар.

– Забрать бы его в свой мир! – Катя с несчастным видом прижала туфли к груди и, в последний раз взглянув на «прекрасного принца», решительно открыла дверь комнаты.

Та оказалась не запертой. Ну да, им ведь не до того было!

«Прощай моя любовь! – проговорила театрально-трагически. – Судьба разлучает нас, но в моём сердце ты будешь жить вечно!»

Юмор и сарказм  – лучшая защита от сердечной боли. А Катя испытывала неприятное чувство в груди, убегая от такого потрясающего мужчины.

Чтобы остаться –  не было и речи. Пьяные приключения – есть пьяные приключения, и выводить их на иной уровень, майор была твёрдо уверена, не имеет никакого смысла.

Правда, в прошлой жизни они были не столь грандиозны и, рассказывая их утром они обычно жрали всем отделением.

В последний раз они с Мишкой приняв достаточно на грудь вышли бабу лепить. Не в том смысле, что снимать красотку, а в том, что из снега катать огромные шары и складывать их. Грей добавил в их возню особого смеха, зарываясь в сугробы и разбрызгивая мокрый снег во все стороны. Наутро, правда, было не до смеха, когда их вызвал на ковёр Саныч и отчитал за «недостойное офицера поведение», добавив в конце с укором: «В вашем-то возрасте…»  Поскольку их творение узрел не только весь отдел, но и явившийся из столицы проверяющий.

После разноса начальства, выйдя из отдела и остановившись на крыльце покурить, они задумчиво ещё раз оглядели свою бабу и дружно заржали.

Белова тяжело вздохнула, пробежала на цыпочках по коридору и только на лестнице надела туфли.

В зале таверны царила полутьма и гробовая тишина, лишь Катины шаги отбивались эхом от деревянного пола, казались слишком громкими в эти рассветные часы.

Подойдя к барной стойке, она легонько постучала костяшками пальцев по столешнице. Как и ожидалось, хозяйка моментально материализовалась за ней.

«Всё-таки у орков очень хороший слух!»