Здесь ради торта (ЛП)

— Это моя девочка, — говорит он, его слова грохочут возле моей головы. Бицепс на его правой руке продолжает напрягаться, когда он замедляется, но не останавливается, медленно спуская меня с пика.

— Пейсли? — говорит он.

— М-м-м? — мои бедра дрожат, и голос тоже.

— В следующий раз, когда ты кончишь, я хочу, чтобы свет был включен, чтобы я мог наблюдать, как твои великолепные глаза закатываются к затылку, — его пальцы, все еще находящиеся внутри меня, сгибаются и разгибаются, чувствительность заставляет меня выгибаться.

— Да, — соглашаюсь я, когда его пальцы исчезают.

Я поправляю платье, волосы, провожу рукой под глазами. У меня нет ни малейшего представления о том, как я сейчас выгляжу.

На кухне снова тихо. Идеально. Все куда-то ушли, и мы можем выйти из кладовки незамеченными.

Клейн поворачивает ручку, и появляется дуга света, когда он медленно приоткрывает дверь на дюйм.

— После тебя, Ас. Или, может, мне стоит начать называть тебя сиреной.

Я смотрю на него в тусклом свете, освещающем его черты. Его щеки раскраснелись. Он выглядит счастливым. Довольным.

— Сирена?

— Ты зовешь меня, как сирена, заманивающая моряка.

— У меня нет намерения утопить тебя.

— И все же, похоже, собираешься.

— Утопить тебя?

— Разве ты не знаешь, Пейсли? — Клейн опускает быстрый поцелуй в уголок моего рта и задерживается там, чтобы сказать:

— Ты опасная женщина.

— Я в этом сомневаюсь.

— Ты представляешь угрозу для каждой частички меня.

Мое сердцебиение сбивается. Неужели он говорит всерьез?

— После тебя, — он наклоняет голову.

Открыв дверь, я вхожу в кухню, моргая от резкого верхнего света. Клейн выходит за мной, его грудь касается моей спины.

Мои глаза адаптируются, затем расширяются.

— Привет, — пищу я.

Шейн стоит напротив нас, небрежно прислонившись спиной к прилавку, скрестив одну лодыжку над другой. Он чистит апельсин, что кажется мне странным на фоне острова, уставленного тарелками с готовой едой.

— Похоже, я нашел одну из пропавших пар, — ухмылка на его лице быстро исчезает. — Хоть кто-то здесь трахается.

Уголки моих губ опускаются.

— Это всего лишь на неделю до брачной ночи, — моей сестры здесь нет, чтобы защитить свое решение, поэтому я сделаю это за нее.

— Верно, — сухо говорит Шейн. — Вам двоим там было весело? — его губы подергиваются, словно он борется с усмешкой. — Похоже на то.

Он подманивает меня. Подманивает Клейна. Подстрекает к драке или хотя бы к реакции. Клейн не очень хорошо знает Шейна, но, похоже, он уже догадался об этом. Он игнорирует Шейна, хватая горсть черники в шоколаде. Он берет мою руку и переворачивает ее, формируя чашку и опуская сладкое угощение в мою ладонь.

— Я знаю, какой она может быть, — говорит Шейн, не переставая.

Клейн встречает мой взгляд, и я медленно качаю головой, предупреждая. Я даже не могу выразить гнев по поводу безрассудства Шейна, потому что он выглядит чертовски жалко.

Шейн продолжает, медленно чистит апельсин, опустив глаза на свою задачу.

— Когда Пейсли решит, что готова, тебе лучше перейти к делу, верно? — он тихонько хихикает, как будто знает, помнит, он пришел туда первым и оставил свой призрак, чтобы сохранить место.

Шейн хочет внимания, хотя я не могу понять почему. Он же жених. Разве он не в центре всеобщего внимания, уступая лишь своей невесте? Моей сестре. В этот момент я бы с радостью и от всей души послала Шейна на хуй прямо в лицо. Но не ради себя. Ради Сиенны. За то неуважение, которое он выказывает ей и их отношениям.

— Эй, Шейн, — говорит Клейн, бесстрастно бросая в рот несколько ягод черники, — будешь продолжать так говорить о Пейсли, и я сломаю тебе челюсть, — он берет меня за руку. — Пойдем.

Мы оставляем Шейна на кухне, не оглядываясь назад. Моя сестра и остальные гости толпятся на крыльце. Один из шаферов подносит косяк к губам, затем передает его парню рядом с собой.

— Мы собираемся уходить, — говорю я Сиенне. — Кто-нибудь может отвезти тебя, когда ты будешь готова?

— Да, — говорит она пренебрежительно.

Я понятия не имею, чем я ее расстроила, и мне неинтересно это выяснять. Сейчас у меня на уме гораздо больше.

— Всем пока. Увидимся завтра.

Мы с Клейном отправляемся в обратный путь. Он ведет гольф-кар, а я сижу рядом с ним, положив его руку себе на колени. То, что произошло в кладовке, было незаконным и восхитительным, но в то же время правильным. Как будто руки Клейна — это единственные руки, которые я хочу видеть на себе.

Я не знаю, что это значит для наших соглашений. Может быть, это не должно ничего значить. Может, это просто мы, на этом острове, развлекаемся, потому что реальная жизнь как будто существует в другом месте?

Мы тихо проходим через дом. Свет проникает из-под двери, когда мы проходим мимо комнаты мальчиков, и, насколько я могу судить по звукам, они играют в видеоигры.

Клейн ведет меня в нашу комнату. Он тихонько закрывает за нами дверь и смотрит на меня горячим взглядом.

И я как бы… как бы… теряю самообладание.

Я бросаюсь на него. Он легко ловит меня, мои ноги обвиваются вокруг его талии, а его руки обхватывают мою задницу.