Здесь слишком жарко (сборник)

Когда мне хотелось сделать кому-нибудь из близких сюрприз, я всегда покупал именно здесь. Бывал я здесь часто, поскольку люблю кактусы, а у Георгия и Елены был богатейший выбор. Если удавалось их разговорить, то хозяева могли рассказать много интересного и о выращивании цветов, и об искусстве композиции – занятии, к которому Георгий подошел как настоящий художник, и о себе. Картины Георгия до недавнего времени украшали стены магазина, и в сочетании с композициями из цветов они создавали маленький оазис в огромном торговом центре. Словом, это был необычный магазин в хорошем месте, и дела у четы шли весьма и весьма неплохо лет десять.

Так было до последней короткой войны. А после последних обстрелов, магазин вдруг как-то сразу зачах. Я обнаружил это случайно, когда собирался на день рождения к своим друзьям. Это как заходишь в дом к родным людям и вдруг видишь унылую, опустевшую комнату. Картин на стенах стало намного меньше. Было такое впечатление, как будто оставшиеся картины еще просто не успели поснимать. Исчезли цветы в вазонах, кактусы, лечебная трава и экибана. Словом, исчезло почти все. Остались лишь незамысловатые букеты, какие покупают наспех в последний момент и еще искусственные цветы из пластика и материи, чего раньше я никогда не видел в этом магазине.

За прилавком сидела хозяйка и все время курила, чего раньше за ней тоже никогда не наблюдалось. «Наверное, закрываются», – подумал я, но прямо вслух спросить не решился.

– А где всё? – Расстерялся я, – Где цветы в вазонах, почему их не т?

– Мы больше не заказываем, – устало ответила хозяйка магазина.

Я не стал ее расспрашивать, что да почему, и лишь вслух выразил свое сожаление:

– Жаль.

Хозяйка магазина внимательно посмотрела на меня но ничего не сказала. Жаль, и неожиданно все как-то. Столько лет держались, да и обстрел города не первый. За двадцать с лишним лет можно было бы и привыкнуть к тому, что жизнь в этой стране никогда не бывает мирной. Бывало и похуже. К тому же у них богатый опыт жизни в еврейских поселениях Газы – там минометные обстрелы были чуть ли не повседневностью. Да, здесь везде не Слава Богу, и так постоянно. Но ничего, живем же. Ездим на работу, в магазины, в рестораны. Первые дожди прошли – можно и в лес за грибами. Леса хоть и искусственные, зато грибов полно и для фотолюбителя настоящий рай: тут тебе и косули, и лисы, и зайцы, и всякие диковинные птицы. Целых три моря и еще озеро. А от последних обстрелов не осталось и следа. Туда, где упали ракеты, местные власти отправили людей буквально через несколько часов, и те все тут же исправили. Никогда и не скажешь теперь, что здесь или вон там упала ракета. Жизнь продолжается, как ни в чем не бывало. Все торговые центры и магазины на своих местах, покупателей не меньше, чем до обстрелов. Весь первый этаж торгового центра занят под закусочные и рестораны. Вообще закусочные и рестораны есть на каждом этаже и везде достаточно много людей. На фоне всей этой жизни закрытие одного цветочного магазина не такое уж и заметное событие: здесь постоянно одни магазины закрываются, другие открываются. Там, где год назад продавалась обувь, теперь продают одежду, или косметику, или украшения. Сменяются хозяева, меняются вывески. А эти долго держались. К ним все давно привыкли. И вот теперь… Людям стало не до цветов или хозяева магазина просто устали? Есть такие мелкие события, которым не придаешь значения, но они как едва заметный знак. Если двигаться от торгового центра на юг, то попадешь в район автобусной станции. Здесь тоже лавки и закусочные, но публика собирается попроще. Тут можно пить пиво и одновременно слушать новости. Телеведущие оживленно обсуждают предвыборный ажиотаж: восходящих звезд местной политики, закулисные интриги, кто к кому перебежал, у кого какие шансы. Скоро выборы, а до выборов будет тихо в плане ракет – тут и к бабке не ходи. Метрах в десяти от закусочной идет игра в колпачки на куске картона. Здесь всегда есть незадачливые зеваки, попросту говоря «лохи». Оператор этой незатейливой игры работает на этом месте с самого утра. Именно работает: у него руки артиста. При этом он успевает комментировать все происходящее и напоминает чем-то знаменитого Николая Озерова. Он каждый день здесь в окружении мускулистой и угрюмой охраны. У него есть несколько помощников, но по артистизму они ему и в подметки не годятся. При появлении полиции самодельный столик тут же исчезает и появляется снова, после ухода полицейских. Арестовывать эту компанию бесполезно: они придут сюда снова. Похоже, они считают это место своим. Интересное сочетание получается: политические дебаты и комментарии к происходящему на картонной доске перекрывают друг друга. Где-то здесь, среди многочисленных лавок есть и цветочный магазин. Но это уже не то. Совсем не то.

Я еще многое могу…