Здесь царствует любовь

Саммер хотелось заступиться за брата. Она уже приготовилась объяснить, что это прежде всего ее вина, что мальчик такой, что это она не сумела приучить его работать. Вернее, не успела, поскольку, как только у нее появлялось время, брат буквально умолял научить его читать, писать и отвечать на его многочисленные вопросы. Однако лишь только Слейтер посмотрел ей в лицо, девушка поняла, что он и без всяких объяснений знает все, о чем она думает, и даже то, что она чувствует.

— Он помогает, когда я прошу его об этом, — просто сказала она, гордо подняв голову. — Просто порой он слишком увлекается своими мыслями.

— Вы делаете за него многое, с чем он бы вполне мог справиться сам, — ответил Слейтер. — Парнишка из-за этого слегка обленился.

— Неправда! — горячо возразила Саммер. — Он просто… просто задумчив.

Оставив без внимания ее слова, Слейтер повернулся к мальчику:

— У тебя когда-нибудь была своя лошадь?

Джон Остин отрицательно покачал головой.

— Теперь будет, — сказал Слейтер, передавая мальчику поводья низкорослой гнедой. — Держи! Она будет твоей, если ты будешь заботиться о ней. Ты сам должен все для нее делать. Не сестра, не Пудинг, а именно ты понял?

У Саммер даже сердце на мгновение замерло.

— О, я не уверена… Я хочу сказать, что он в этом ничего не понимает… Он никогда…

— Рано или поздно, но ему придется встать на собственные ноги, — улыбнувшись, произнес Слейтер.

— Вы меня неправильно поняли. Я просто опасаюсь, как бы мальчик с непривычки не повредил себе что-нибудь, пытаясь ездить верхом.

— Пару шишек он вполне переживет. Забирайся-ка на своего скакуна, сынок.

Саммер сделала было движение, чтобы помочь брату, но Слейтер поставил своего коня между ней и гнедой. Девушка протестующе вскинула голову. Конь Слейтера развернулся таким образом, что Саммер видела теперь его изуродованную щеку. Глядя на нее, девушка вдруг представила, какую боль довелось ему испытать в тот страшный день. От жалости перехватило дыхание. Однако Слейтер, обернувшись, расценил ее реакцию по-своему. Губы его напряглись, ноздри подрагивали. В глазах заметались какие-то странные огоньки.

— Уродливо, не правда ли? — спросил он, рассерженный ее замешательством, и взглянул на девушку так, что та невольно сделала шаг назад. — Конечно, я не так красив, как Трэвис Маклин. — Губы его скривились в язвительной усмешке. — Но я бы посоветовал вам никогда не оценивать человека по его внешности. Надежнее судить по делам.

— Что заставило вас подумать, что я оцениваю вас?

— То, как вы посмотрели на меня. У вас был такой взгляд, будто вы увидели вдруг самого дьявола.

— Вы ошибаетесь. Если честно, я подумала о боли, которую вы испытали в тот момент. Это было ужасно.

Он, продолжая пристально смотреть ей в глаза, медленно, как бы сомневаясь, покачал головой.

— Эта боль ничто по сравнению с другой болью. Моего отца убили трусливые подонки в масках. Я знаю, кто стоит за ними, но ничего не могу сделать этим мерзавцам. Вот что действительно страшно.

Глаза Саммер блеснули из-под черных бровей с любопытством. Она увидела Слейтера как бы в новом свете. Изуродованная щека, тяжелый взгляд темных глаз, резко очерченная линия рта, задиристая манера держать подбородок. Перед ней был человек, движимый одной лишь местью. Девушка медленно перевела взгляд на опоясывающий талию Слейтера ремень с патронташем, револьвер, будто приросший к его бедру. Оружие, похоже, было столь же привычно и необходимо ему, как и одежда.

Темно-синие глаза Слейтера были почти не видны под густыми длинными ресницами. Но Саммер чувствовала, что они неотрывно следят за ней. Каждый мускул его тела был напряжен и готов в любое мгновение к действию, будто перед ним была не беззащитная девушка, а вооруженный индеец. По спине Саммер пробежали мурашки, и она почувствовала, что слабеет. Бессознательно она поднесла ладонь ко лбу, как обычно делают очень уставшие люди.

— Если вам так необходим огород, я пророю канал и подведу воду сюда, — сказал Слейтер неожиданно мягким, ласковым голосом. — Но, поймите, нужды в этом нет. На ранчо Кип всего более чем достаточно. Хватит и для вас.

— Нет, Вы уже и так много для нас сделали. Мы не вправе рассчитывать на то, что вы будете еще и кормить нас.

Из-под сдвинутой на лоб широкополой шляпы Слейтера блеснули глаза, в которых одновременно читались жалость и раздражение.

— Вы слышали, что я сказал, — вспылил он. — Нет никакой необходимости вам мучить себя, таская воду для своего огорода. Сэм Маклин рассматривал ваши земли как часть ранчо Кип. Мы уже выращиваем пшеницу, кукурузу и овощи. Мы разводим скот, держим цыплят, у нас есть ульи. И сад имеется. Ваш участок — часть нашего хозяйства… Или, может быть, вы уже решили присоединить его к землям Трэвиса Маклина? — спросил он с горечью.

— Нет! — сам собой сорвался с губ Саммер протестующий вскрик.

Неожиданно ей стала до боли обидна его подозрительность. Как он отличается от того мальчика из детства, которого она обожала! К глазам Саммер подступили слезы.