Здесь, в реальном мире

В задней части купели обнаружились ступеньки — Вар забрался наверх и сел на бортик. Он представил себе, что в купели вода — много воды, по самую кромку. И представил, как он погружается в эту воду, а выходит из неё другим человеком и другим сыном. И он уже не разочаровывает своих родителей, а учителя, все как один, пишут про него: Вар — чрезвычайно социальный ребёнок! И абсолютно нормальный!

Интересно, а как он сам будет при этом себя чувствовать? Когда из тебя вышвыривают твое старое «я» — это больно? А если это старое «я» не захочет вышвыриваться, вцепится в тебя мёртвой хваткой и ни в какую — что тогда?

Кто-то шлёпнул ладонью по стенке купели. Вар вздрогнул и открыл глаза.

Опять, что ли, она? Точно, девочка стоит рядом, смотрит на него снизу вверх. Очки сняла.

Вар вспомнил свой доклад про замки. В крепостной стене были такие узкие щели, они называются «бойницы», — это чтобы защитники могли целиться во врага, а в них самих попасть было нельзя. Вару показалось, что девочкины голубые глаза работают примерно как бойницы.

Она ещё сузила свои глаза-бойницы и улыбнулась. Но не совсем, а как будто наполовину.

— А как ты собираешься эту штуку наполнять?

Он молча указал на кран в стене.

— Не-а. Водопровод давно отключён. Где будешь брать воду?

Вар глянул в сторону общественного центра, тут же с содроганием отвернулся. Может, попросить у библиотеки?

— Ну как… натаскаю вёдрами, — сказал он небрежным тоном, вышвыривая из купели оконную сетку.

— Не натаскаешь. Нужен шланг. У тебя есть?

— Что?

— Шланг. Вот у меня есть. Пятьдесят футов. Дома. — Она махнула очками куда-то в сторону бара «Грот».

— Ты в баре, что ли, живёшь?

— Над ним. Но пятьдесят футов — мало, еле-еле до забора. Так есть у тебя шланг или нет?

— Не знаю. Может, и есть.

— Может? Короче, притащишь шланг, чтобы его хватило до моего сада и до этой твоей ванны, — может, я и не выгоню тебя отсюда. — Она надела зеркальные очки и решительно поправила их на переносице.

— Ты — меня?! — Вар встал и выпрямился на бортике купели в полный рост. В Средние века все старались занять правильную высоту, чтобы получить преимущество в сражении. — Да ты кто вообще такая? — осведомилось его новое нахальное «я».

Девочка выпятила губы и пошлёпала по ним грязным пальцем — раздумывает, что ли, открывать или не открывать такую важную информацию? Потом пожала плечами и сказала:

— Джолин.

Бортик купели оказался узковат, неудобно стоять. Поэтому Вар спустился на пару ступенек.

— Ладно.

— Что «ладно»?

— Может, принесу завтра шланг.

Он обошёл её, подобрал на полу рюкзак.

Девочка последовала за ним, поднялась, как и он, на дверную створку — его подъемный мост, — спрыгнула с неё, как и он.

— Эй! — крикнула она, когда Вар направился к большому дубу. — А тебя как зовут?

Он прокричал своё имя не останавливаясь.

— Не поняла. Вар… а дальше?

Вар давно привык к подобным вопросам. Когда его родители только познакомились, они на первом свидании выяснили, что во время Гражданской войны их прапрапрадедушки сражались в битве у церкви Вар-Боттом-Чёрч, только по разные стороны. Вар иногда пытался представить, как его предки целятся друг в друга, знать не зная, что однажды у них родится общий прапрапраправнук, — от этого голова у него чуть не лопалась. А если бы один из двоих прицелился как следует? Спасибо хоть на том, что, увековечивая память своих прапрапра, родители ограничились коротким Вар, а не назвали его Вар-Боттом-Чёрч.

Он вернулся на несколько шагов.

— Дальше никак. Вар — это и есть имя. Типа латинское. Вар — и всё.

— Вар так Вар, — сказала она, вытягивая из кармана шляпу. — Тащи шланг, Вар. А я ещё подумаю, отдавать тебе церковь или нет. Пока не решила.

От такой несправедливости Вар опешил. Он ненавидел несправедливость. Он хотел бросить девочке прямо в лицо пару хлёстких словечек, но когда она подняла руку, чтобы надвинуть шляпу на глаза, её зеркальные очки сыграли ту же шутку: он опять отразился в них. Жалкий, жалкий. Даже не удосужился подумать о том, как он будет наполнять купель.

Вар отвернулся и, понурив голову, пошёл в сторону «Рекреации».

— Подожди!

Он подождал.

— А это что?

Он оглянулся.

Девочка указывала на стену сбоку от входа.

— Палочка и крестик — это что значит?

— Это не палочка и крестик, а цифры. Девять. Тут написано «девять» римскими цифрами.

— А зачем?

Он вернулся к крыльцу.

— В Средние века все пользовались римскими цифрами. А на стенах замков тогда были солнечные часы. Видишь, тень как раз указывает на цифры? Ну вот. Я их написал вчера утром, и тоже было девять часов.

— Тогда вот тут, — она постучала по стене, — будет десять?

— Ну да, примерно. Но чтобы знать точно, в десять часов я должен быть здесь.

Откинув голову, она внимательно разглядывала цифры.

— Это кровь?

Вар с несчастным видом кивнул.

— Угу, — хмуро сказала она и задумалась — на этот раз непритворно, по-настоящему.

Вар решил, что это подходящий момент сбежать. Но у забора она его догнала.