Здесь вам не клан 3

— Именно, — улыбнулась Виц. — Средоточие потомственного целителя расходует ману экономно. Вы тратите несоизмеримо больше ресурса, чем того требуют обстоятельства. Выход только один. Получили повреждение — регенерируйте. Во время боя дорога каждая крупица энергии. Лучше влить ману в боевую технику и нанести максимальный урон врагу, чем бесконечно восстанавливаться, сдерживая чужие атаки. Однажды вас просто убьют. Перейдём от теории к практике. Достаньте свои гримуары.

И мы достали.

Прикоснувшись к змеиной коже «блокнота», я вывел на обложку фамилию «КОРСАКОВ» и валькнут, вписанный в окружность. Положив ладонь на корешок, я услышал шорох страниц, едва уловимое бормотание и... непреодолимую тягу что-то написать.

Гримуар хотел получить заклинание.

Я отдёрнул руку.

— У каждого из вас будет уникальный восстановительный символ, — сказала Настасья Филипповна. — Прежде чем вписать его в гримуар, прислушайтесь к себе. Есть ли внутри неприятные ощущения? Ноет зуб, побаливают мышцы после тренировки, лёгкая усталось, ушиб, ссадина. Что угодно, требующее регенерации.

Меня слегка потрепали в домене.

Ну, и от Брукс досталось.

Ушибы ещё ноют, а это не благоприятстует хорошему настроению.

— А если нанесена душевная травма? — спросила Аврора.

— Тоже пойдёт, — с усмешкой ответила Виц. — Можете приложить максимум усилий для снятия стресса, госпожа Лагранж.

— У меня всё в порядке, — буркнул Громов.

— Уверены? — Виц даже взглядом не удостоила блондина. — Тогда ущипните себя. Сделайте себе больно.

Громов возмущённо переглянулся с Троекуровым.

— Каждый из вас должен почувствовать боль! — Настасья Филипповна повысила голос. — Слышите? Иначе не активировать технику, которую вам предстоит вписать в гримуар.

— Но я уже владею этой аурой! — возмутился Громов.

Многие поддержали одногруппника.

— И я.

— И я...

Настасья Филипповна хлопнула ладонью по столу.

— В таком случае можете посидеть и заняться своими делами. Я работаю с теми, кто ещё не научился применять данную технику.

— Отпустите нас, — попросил Громов. — Мы хотим переодеться к четвёртой паре.

— А что у вас? — нахмурилась учительница.

— Тактическая подготовка.

Женщина вздохнула.

— Уговорили. Все, кто владеет исцеляющей аурой, свободны. Но учтите: свои способности вам придётся продемонстрировать на практикуме. Плюс зачёт. Не расслабляйтесь.

Добрая половина аудитории опустела.

Отряд Громова свалил практически в полном составе. Мне показалось, или этот ушлёпок бросил на меня победоносный взгляд? Дескать, учи основы, ничтожество.

Аврора тоже слилась.

Оглянувшись на пустое помещение, я понял, что сидеть остались преимущественно простолюдины и учащиеся второго ранга.

— Займёмся делом, — голос Настасьи Филипповны вывел меня из ступора. — Почувствуйте энергию в своей крови. Откройте средоточие. Подумайте о телесном дискомфорте. Вы должны испытать жгучее желание всё исправить. Визуализируйте свой порыв. При этом держите левую руку на обложке гримуара. Начинайте.

Я решил для верности закрыть глаза.

Выброс маны произошёл на автомате — даже триггер ярости не потребовался. Я сконцентрировался на самых болезненных участках и начал усиленно хотеть.

Ноль на массу.

Ничего.

В тщетных потугах прошла вся первая половина занятия. За это время аудиторию покинуло ещё четверо учеников. Я продолжал страдать, не понимая, почему грёбаное колдунство не работает.

— Расслабься, — посоветовала Настасья Филипповна, глядя на меня в упор. — Исцеление должно быть... приятным. И не забывай про гримуар. Ты с ним вообще не контактируешь.

А ведь женщина права.

Моя рука лежит на обложке змеиной книги, я слышу шёпот страниц, но не пытаюсь связать это с каким-нибудь внятным образом.

Соберись, Макс.

Пора съесть эту лягушку.

Так, лягушку нах из головы. Пусть будет приятное. Оргазм? Не хватало ещё кончить во время боя. Лучше глоток ледяной воды в жаркий день. Самое то. А в качестве образа сгодится то, к чему я привык в родном мире. Красный крест, изображаемый на автоботах скорой помощи. Нет, мне не нравится окраска. Пусть будет крест, но голубой. Цвет льда. А ещё лучше — аквамарина.

Я представил себе аквамариновый крест, и моя правая рука непроизвольно потянулась за ручкой. Разум провалился в пограничное состояние, которое я не могу назвать. Словно делаешь то, что предначертано свыше. Не принадлежишь сам себе. Левая рука перелистывает страницу со значком ментального блока, правая начинает рисовать. Я не верю собственным глазам: штрихи срастаются в крест, причём изображение настолько реалистичное, что дух захватывает. Простая шариковая ручка заполняет внутреннее пространство креста аквамарином, хотя откуда ему взяться? Страницы начинают шелестеть быстрее, мне чудятся фразы древнего языка...

А потом в начертанный символ вливается мана.

И мои ладони окутываются зелёным свечением.

Не только ладони, всё тело. Предплечья, локти, грудь, живот и ноги. Я свечусь, а рисунок продолжает пожирать ману. И чем больше энергии вливается в гримуар, тем приятнее на душе.

Боль отступает.

— Достаточно! — повышает голос Настасья Филипповна. — Закройте гримуар, Корсаков.