Здесь вам не клан 6

— Ну, с кем не бывает, — я вернул опустевшую раковину на тарелку. — У нас ведь как? Сегодня ты, завтра — тебя. Да и «вчера» бывает не таким, как мы привыкли думать. Правда, Джонатан?

— Твоя правда, — улыбка на лице Гидры стала натянутой. — Говори, зачем пришёл.

— Ну, здесь всё просто. Убивать моего несчастного предшественника в Детройте вы не станете, это нарушит временную петлю, которую Алан так любовно закрутил. Зато сейчас руки у Монолита развязаны, правда?

— И ты решил упростить нам задачу, — сказал бородач.

— Отнюдь, — я погрозил дерзкому упырю пальцем. — Я решил обсудить положение вещей и нащупать… хм… некие точки соприкосновения.

— Зачем нам вести переговоры с тобой? — вступила в диалог женщина с безжалостным лицом. — Ты обречён, Корсаков. Да, ты владеешь магией времени и унаследовал родовые техники императорских щитов, но это ничего не значит. Нас больше, и все мы — универсалы.

— Какой я идиот! — хлопаю себя ладонью по голове. — Совсем запамятовал! Забыл вас пересчитать и не сообразил, что подставляюсь. Даже не знаю, как теперь быть. Вы меня убьёте сразу или надо помучиться?

Женщина поджала губы.

Лысый гневно сверкнул моноклем.

Все понимали, с кем имеют дело. Понимали, что у меня есть план. При этом никто не видел для меня выхода из сложившейся ситуации. Ну, разве что переселение в темпоральный пузырь. Окончательное и бесповоротное.

Насладившись произведённым эффектом, я закинул в рот свежую устрицу.

Тщательно прожевал.

И приступил к делу:

— Есть проблема. Алан решил включить меня в хронопетлю, использовать в своих интересах, а затем выбросить на свалку истории. Хороший план, но меня не устраивает. Поэтому я решил выловить всех учеников Безымянного Мага, получивших от него инструкции по моему упокоению. Выловить и убить. А вы мне в этом поможете.

Джонатан расхохотался.

Остальные начали переглядываться. Кто-то улыбнулся или демонстративно зевнул, кто-то фыркнул. И только лысый мужик с моноклем сохранил непроницаемое выражение лица.

— Ты шутишь, должно быть, — отсмеявшись, выдавил из себя Уэслер.

— Знал, что вы так решите, — вздохнул я. — Поэтому для пущей убедительности уберу-ка я из уравнения пару неизвестных.

Щёлкаю пальцами.

Воздух колеблется, реальность подёргивается искажениями. Бородач и женщина исчезают, а меня накрывает откатом. История скорректировала себя, внедрив пакет свежих воспоминаний. Тех, где количество Гидр уменьшилось на треть.

Джонатан вскочил со своего места.

Японец поднял руку, пальцы которой начали светиться ярко-голубым светом. Лысый мужик окутался фиолетовой аурой.

— Сидеть! — рявкнул я. — Живо свернули все техники. Иначе я за себя не ручаюсь. Я, мать вашу, нервный сегодня. Так что кто у нас будет следующим? Ты?

В упор смотрю на японца.

— Или ты? — перевожу взгляд на Уэслера.

Аура лысого напитывается маной, уплотняется.

— Или ты? — указываю вилкой на монокль. — Опустились на свои места. По хорошему.

Джонатан не выдержал. Попытался заморозить хронопоток, одновременно формируя в ладони ледяной шар, поэтому я щёлкнул пальцами левой руки, вырывая из истории очередного персонажа. Помехи, откат. Джонатан Уэслер, руководитель одного из самых влиятельных тайных обществ Земли, перестал существовать.

— Сели, — повторил я.

Японец попытался запустить в меня молнией, но я дунул и развалил этот карточный домик. Голубой зигзаг, японец, и всё, что было с ними связано, утратило смысл. Вместе с павшими Гидрами исчезли и их столовые приборы, а также заказанная еда. Официанты и камеры наружного наблюдения «забыли» о том, что в ресторан проникли «лишние» люди.

Лысый перестал светиться.

И уселся на обитый велюром стул.

— Вот, — похвалил я. — Хоть один здравомыслящий в этом террариуме.

Высасываю последнюю устрицу и подцепляю вилкой кусочек фритатты с лобстером. Я слышал, если сюда добавить чёрной икры, может получиться блюдо на тысячу долларов. Ах, вот же она, икорка. Куда ж без неё.

Напротив меня сидел Парамон Сидоров, бывший сапожник, один из первых и наиболее преданных учеников Основателя. Парамон всегда оставался в тени, не стремился управлять другими одарёнными, отказывался от предложений канцеляристов, забивал болт на интриги императорского двора. И был при этом одним из главных летописцев Безымянного Мага. Десятки псевдонимов, под которыми скрывался один человек. Философские трактаты, научные монографии, журналистские расследования, публицистика. Нагонял туман, полемизировал сам с собой, водил за нос историков и следователей.

А ещё господин Сидоров был знаком с теми, до кого я собираюсь добраться.

— Я не знаю, как ты сделал то, что сделал… — лицо Гидры сделалось скорбным, — но это… впечатляет. Неприятно впечатляет.

— Само собой, — кивнул я. — Надо договариваться.

— Надо, — согласился Парамон.