Дальше Матвей стал думать как можно подобраться к пауку ближе. Ему было страшно, но он понимал, что любой страх можно преодолеть, тем более он вспомнил о новой способности отвода глаз, что дала ему Тень. Его только смущала фраза, — что он возьмет столько, сколько может вместить. Значит это не совсем та способность, которая помогает Тени не оставлять следов и быть невидимой. А какая-то ее часть. — Но на без рыбье и рак рыба, — решил Матвей и пожелал стать невидимым. Он точно не знал как активировать свои способности и как всегда понадеялся что система сама сделает за него, как это было прежде. Но к его недоумению ничего не произошло. Он как стоял так и остался стоять разглядывая свои руки. — Может он видим для себя, но для паука будет невидим? Хотя нет. — решил Матвей. Он не почувствовал выход манны потраченной на заклинание, значит ничего не произошло. — Стоп! — остановил он себя. — Заклинание отвода глаз это способность и ее нужно мысленно активировать. Матвей пожелал отвести глаза всем противникам и тут же почувствовал как из него истекла манна.
— Другое дело — усмехнулся Матвей и выглянул из-за стены. Идти просто вперед, на рожон, он не стал. Взял небольшой камень и кинул его в противоположный от себя угол. В паутину. Пук дернулся и посмотрел в ту сторону, откуда пришла дрожь по паутине. Замер, а затем сделал несколько удаляющихся быстрых шагов.
Матвей осторожно, на цыпочках вышел вперед. Остановился, разглядывая паука. Тот на него не обращал внимания. — Как бы узнать границу зоны невидимости? — задумался Матвей. — И хочется, и страшно. Он сделал еще пару шагов и снова остановился. Паук на него не реагировал. Осмелев, Матвей прошел, пригибаясь еще три шага, словно прятался за невидимым препятствием. Он понимал что это полнейшая чушь, но ничего с собой сделать не мог. Так пригнувшись и пошел дальше. Он дошел до самой паутины и остановился у выхода из подземелья. Его сердце радостно застучало. Он может выйти отсюда на воюя с тварью. Просто сейчас повернуться и уйти. Он уже хотел так и сделать, уже занес ногу, но в этот момент в подземелье раздался хорошо слышимый скрежет и в подземелье проник тусклый свет, а следом тишину подземелья нарушил отчаянный женский вопль. Раздался мягкий стук падающего тела и громкий хлопок закрываемого люка. У Матвея замершего с поднятой ногой, поднялись волосы дыбом. — Они что скинули очередную жертву?
В углу подземелья скрытого от него выступающим углом каменной стены громко застонали. Раздался шорох, как будто кто-то полз и снова отразился от свода и понесся по подземелью громким лающим эхом отчаянный крик со стонами и слезами.
— Выпустите меня отсюда. Ko jūs darāt? (что вы делаете) лат. — Jums nav tiesību! (вы не имеете права)лат.
А затем по русски с визгом. — Я буду жаловаться!!! — которое утонуло в стенаниях и охах.
В этом громком визгливом крике и стонах, Матвей не мог понять кого к нему кинули — очередной брак в женском исполнении, бетатестора или непись. (неигровой персонаж) Затем снова плачь и крик прозвучало приглушенное, — sūds! (дерьмо) лат.
Значит уход задерживается, — подумал Матвей и решил вернуться. Он также осторожно отступил за стену, непрерывно смотря на паука. Тот заинтересованный криком, подобрался к углу и замер.
Матвей прошел мимо паука в пяти шагах. Шел осторожно на цыпочках, боясь задеть кость или осколок камня, затаив дыхание и стараясь унять сильное волнение, отдающееся сильным стуком сердца в груди. Матвею казалось что паук услышит как оно бьется, приметит новую жертву и бросится на него. Паук мог двумя прыжками преодолеть это расстояние и схватить его. Но он прошел мимо настороженного монстра, не потревожив его и вышел к месту своего воскрешения. Там лежала и плакала, нет даже не плакала и не рыдала, а громко не по человечески, так что у Матвея мурашки бежали по телу, выла девушка в тряпье как у него. Растрепанные волосы и лицо были в крови. Она прижимала левую руку к телу. Видимо та была сломана или сильно ушиблена. Матвей посмотрел вверх, там чернел зев люка, откуда их сбросили. — Метра три не менее, — подумал он. Подошел поближе и в великом изумлении остановился. На полу выла и корчилась золотоволосая лучница, что стала для него проклятием последнего месяца. — Синтия!? — охнул он. — А она то тут как оказалась? Девушка услышала свое имя и замерла.
— Кто здесь? Это ты Грег? Грег! Отзовись! — Она привстала держась здоровой рукой за стену и стала оглядываться по сторонам. Матвей заметил что Синтия хорошо видит в темноте, но вертя головой обходит его взглядом, словно для нее это неодушевленное препятствие. Она встала в полный рост и прижалась в угол. — Кто здесь? — уже тише, почти шепотом, в котором слышался, страх спросила она. — Грэг? — Вновь позвала она своего парня. И Матвей понял, что эта несчастная как и он девчонка надеется увидеть своего патлатого шутника. — Зачем ты так со мной поступаешь? Покажись… мне страшно. — Почти плача, дрожащим жалобным голосом проговорила она.