Здесь водятся драконы

А я почувствовала, как у меня снова начали гореть щеки.

Утром в коридоре перед дверью обнаружился Макс, выглядевший немногим лучше меня.

— Кофе? — протянул он мне картонный стаканчик.

— Печенье?

Охотник удивленно посмотрел на сверток, но все же принял его.

— Когда ты успела?..

— Ночью не спалось.

Мы молчали, пока ехали в лифте. Я грела руки о стакан с горячим эспрессо, Макс думал.

— Всё плохо? — виновато спросил он, когда мы добрались до первого этажа.

— Нет.

— Получилось хоть?

Я кивнула.

— И что? — заметив мои сомнения, он выставил вперед перебинтованную ладонь. — Можешь не рассказывать, что выяснила. Просто скажи, оно того стоило?

Я не знала. Часть меня говорила, что я поступила правильно. Другая, более громкая, спрашивала, чего я добилась. Ничего, наверное.

— Да, — сказала я, пытаясь убедить и его, и себя, — стоило. Что у тебя с рукой?

Перемена темы Охотника не обрадовала. Спрятав забинтованную конечность в карман куртки, он постарался улыбнуться.

— Ничего.

Как же. Я уже дважды видела это «ничего». Один раз — после того как он обнаружил восемь пропущенных звонков из госпиталя святой Елизаветы (не задавая вопросов Максу, я поискала ее в интернете и выяснила, что ошибалась: это было не какое-то тайное общество, а лечебница для душевнобольных). И второй — когда Коннор, младший брат Макса, позвонил обрадовать его известием о скором исключении из школы. После разговора Макс вернулся в гостиную со сбитыми в кровь костяшками, и мне пришлось помогать их перевязывать. Тогда и стало понятно, что у кого-то были не только проблемы со злостью, но и плохая привычка использовать стенку вместо боксерской груши.

Но что на этот раз?..

Я порывалась задать вопрос, однако разговор с Софией научил меня, что не стоит лезть и допытываться до правды, даже если очень хочется, даже если кажется, что делаешь это из лучших побуждений. Если Макс пожелает — сам расскажет. А до тех пор я могла только ждать — и надеяться, что этот момент когда-нибудь наступит.

— У меня еще час до занятий, — сообщила я. — Не хочешь себе тоже взять кофе в столовой?

Эта улыбка была бледнее, но искреннее.

— Извини, но должен бежать. Просто хотел убедиться, что ты в порядке.

Я была не в порядке. Уже два месяца, с тех пор как попала в этот странный и пугающий мир, где магия была частью повседневности, а бок о бок с тобой существовали чудовища. Но, как бы удивительно это ни звучало, после прошлой ночи я чувствовала себя немного спокойнее, будто сумела отвоевать толику контроля над своей жизнью обратно. И я надеялась — хотела верить, — что сегодняшний день станет первым шагом к тому самому порядку.

Алхимический корпус встретил меня хаосом и запахом гари. Прямо передо мной по изрядно покосившейся лестнице сбежала группа пристыженных студентов, подгоняемая гневными окриками.

— И чтобы, пока не найдете ошибку, обратно не возвращались! — ассистент Байер выглядел бы сурово, если бы не сажа, размазанная по щеке. — А, Соколова. Необходимо, чтобы вы кое-что подписали.

«Кое-что» оказалось примерно тридцатью различными формами, напечатанными с двух сторон и максимум четвертым кеглем. Заявление на выдачу драконьей крови, уведомление об ответственности, справка о возможных рисках и опасностях, правила хранения, правила безопасности при работе с драконьей кровью… Последние, к слову, выглядели следующим образом: «Не пить. Не проливать. Не допускать контакта с кожей. Не допускать контакта с неодушевленными предметами из списка в приложении шесть (я пробежалась глазами по верхним строчкам: растения, книги, техника, изображения людей и животных, запорные механизмы…). Не вдыхать. Вообще не находиться рядом и не иметь к ней никакого отношения».

— А стерильный бокс для работы с ней мне не полагается? — пошутила я, впечатлившись требованиями.

Сердито посмотрев на меня, ассистент профессора собрал все необходимые подписи (я оказалась почти права: их было двадцать девять) и выдал мне малюсенькую пробирочку с золотой жидкостью. Миллилитра три, не больше.

— Так мало? — не смогла я скрыть удивления.

— Мало? При неосторожном обращении этого количества будет достаточно, чтобы сравнять корпус с землей. Поэтому будьте внимательнее.

Преисполнившись уважения, я предельно аккуратно положила пробирку в сумку. Однако… я была уверена, что ритуальный круг, в котором я нашла той ночью Ребекку, был нарисован драконьей кровью. И ее там было гораздо больше, чем дали мне. Что же задумал Мор?

Мысленно я приказала себе остановиться. Что бы он ни планировал, меня это не касалось.

Ладно, вообще-то касалось. С тех самых пор, как я умудрилась наткнуться на них посреди леса. Но сейчас у меня был выбор: наконец остановиться, к вящей радости Макса, или переть дальше напролом и пытаться выяснить, во что я вляпалась. Здравый смысл подсказывал, что первый вариант — верный, а второй может закончиться историей любопытной кошки.

Когда я вернулась в общежитие, на дверной ручке висел пакет. Опять, видимо, Леонор решила что-то Софии передать, не встречаясь с ней лично. Или нет. На упаковочной бумаге черным маркером было выведено «Наташе».