Здесь живут люди

– Нет, ну что ты. Всё нормально. – Я кивнул головой в сторону гитары. – Ты сказала, что играешь…

– Скорее тренируюсь. Но кое-что исполнить могу.

– Сыграешь?

– Нет-нет-нет! Ни в коем случае. Я стесняюсь играть перед публикой.

Её нерешительность улыбнула меня. Но я чувствовал, что если сейчас поднажать, то Софья обязательно согласится. Тем более я внезапно испытал некую потребность в звуках. Их во Тьме наблюдался катастрофический дефицит. Что уж говорить о музыке… Один музыкант, пусть и начинающий, уже находка.

– Да ладно тебе, я слышал немало плохих гитаристов за свою жизнь, и каждый из них был гораздо увереннее. Сравниваться тут тебе не с кем. – И потом добавил в шутку. – А если выйдет не очень, мы никому не скажем.

– Ну… – Софья отвернулась в сторону, плотно сжав губы. После короткой паузы повернулась обратно ко мне. – Ладно. Только, чур, не смеяться.

– Уверен, повода не будет.

Девушка вскочила со скамьи и пересела в кресло, взяв гитару в руки. Пару секунд она будто собиралась с мыслями и потом ещё несколько приноравливалась пальцами к струнам. Наконец выбив из них звук, Софья продолжила в идеальном темпе. Мотив показался мне очень знакомым. Но я копался в своей памяти и не мог отыскать там названия. Гитара звучала в отрыве от других инструментов, но столь знакомо. Ударная установка и ещё одна электрогитара ритмично присоединились к акустике в моей голове. И тогда я вспомнил название той песни, чью мелодию наигрывала Софья. «Человек, что продал мир».

Но на том месте, где начинался припев, девушка сбилась и вместо того, чтобы продолжить, вернувшись в ритм, остановилась. Последние звуки растворились в темноте. Софья сидела, склонив голову, будто стыдясь поднять взгляд, потому что выступала не перед одним мной, а перед целым стадионом поклонников, которые ни как не ожидали такой оплошности от своего кумира.

– Мне понравилось. – Я сказал это не только потому, что это было правдой, но и дабы разрядить обстановку, а то мы так могли бы сидеть бог знает сколько времени, преклоняясь перед тишиной.

– Вот так всегда. Сбиваюсь каждый раз, а потом не могу продолжить. – Голос её звучал грустно. Взгляд всё ещё разглядывал собственные колени, левая рука крепко сжимала гриф. – Приходится начинать сначала, но итог всегда один. – Она дернула струну, и та зазвенела плавно затухая.

– Может дело не в навыках? Ты очень хорошо играешь.

Софья подняла голову и взглянула на меня. Впервые, так пристально, не отводя взгляд.

– Может, ты во время игры слишком много думаешь, чтобы не сбиться? Нервничаешь. Попробуй просто… играть. Не задумываясь о том, что делаешь.

Она молчала. А потом неожиданно для меня улыбнулась:

– Ты что, психолог?

– Разве что по совместительству. – Я улыбнулся в ответ.

Софья посмеялась. Так тихо, почти беззвучно. Отложив в сторону гитару, она поднялась на ноги и спросила:

– Прогуляемся?

Я поднялся вслед за ней:

– Да, конечно.

Софья взяла фонарь, который принесла из другой комнаты и мы двинулись к выходу. По пути мне удалось разглядеть дом. Косяк, в который я врезался чуть ранее, был частью широкой арки соединяющей гостиную и прихожую. Апартаменты Блума и Софьи были меньше, чем у Анны. Здесь отсутствовала кухня, а помимо гостиной имелись ещё всего лишь две спальни. Внутренняя обстановка такая же минималистичная.

Мы вышли наружу.

– Пойдём в старое поселение? – Спросил я.

– Откуда ты узнал?

– Я же психолог, забыла?

Софья нахмурилась. Видимо в этот раз шутка оказалась неуместной. Да, и вообще откровенно глупой, но осознал я это уже после того, как она слетела с моих губ. Пришлось быстро исправляться:

– Гензель сказал, что Блум пошёл туда, и ему может потребоваться помощь.

– Да, точно. Не будем заставляться его ждать. – Софья, высвечивая дорогу фонарём пошла вперёд, по тропинке вдоль своего дома. За углом тропа резко поворачивала направо и вела за пределы селения. – Он человек гордый и независимый, никогда не просит помощи у других.

– Гензель назвал его твоим отцом? Как это возможно, что вы оба оказались здесь?

Дома остались у нас за спиной, мы вышли в открытое поле. Бескрайнее море тьмы. По местным понятиям, шли мы на восток. И вновь, уже задав вопрос, я лишь потом подумал о том, что сказал. Вот уже во второй раз. Почему я перестаю здраво мыслить только при Софье? Вероятно, мой вопрос был не тактичен. Вероятно, я вообще задал его не тому человеку. Она могла бы ответить, что я лезу не в своё дело и послать куда подальше. Но…

– Это двоякая ситуация. Блум не мой биологический отец. Мы вообще не были знакомы, пока я не попала сюда. Но он позаботился обо мне. Этот на вил бесчувственный и лишенный эмоций человек, чьё выражение лица никогда не меняется. Внешность обманчива. И знаешь, лучшего отца у меня никогда не было.