Здоровье без побочных эффектов

Вот пример последствий коррупции. В 2003 году FDA пересматривала имевшиеся неопубликованные данные исследований селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС) среди детей и подростков, чтобы выяснить, повышают ли эти лекарства риск самоубийств. Ученые из медицинских школ, опубликовавшие положительные результаты исследований препаратов, стали беспокоиться и в январе 2004 года опубликовали доклад, защищавший препарат и оспаривавший свидетельства того, что он толкает к суициду. Однако впоследствии FDA определила, что такой риск существует (смотрите главу 17, стр. 322). Академические исследователи связались с компаниями, чтобы получить доступ к их закрытым данным, но многие компании отказались их выдать. Это решение не могло быть оспорено, поскольку медицинские школы, соглашаясь проводить испытания, подписали договор с фармой о конфиденциальности данных¹⁹.

В соответствии с принципами добровольности организации «Фармацевтические исследователи и производители Америки» спонсоры являются владельцами базы данных исследования и по своему усмотрению определяют, кто будет иметь к ней доступ. Спонсоры же предоставляют резюме по результатам исследования в распоряжение исследователей. Кроме того, любые исследователи, принимавшие участие в многоцентровом клиническом испытании, должны иметь возможность рассмотреть соответствующие статистические таблицы, рисунки и отчеты по всему исследованию на территории спонсора или в другом месте по взаимной договоренности²⁰.

Не пугает ли вас, что единственными в мире людьми, которые видели весь объем данных о клинических испытаниях, являются сотрудники компании? Меня пугает.

Если, несмотря на все меры предосторожности, происходит стихийное бедствие, и результаты показывают, что препарат конкурента лучше, самый простой выход из положения – похоронить клиническое испытание. Однажды один работник фармацевтической промышленности рассказал мне, что в таких ситуациях исследователям сообщают, что, к сожалению, компания напутала с рандомизацией и невозможно сказать, какой из пациентов получил какой из двух препаратов от рака, сравниваемых в испытании. Это ставит точку в любой дискуссии о публикации еще до ее начала.

Ситуация существенно ухудшилась. В 1980 году 32% биомедицинских исследований в США финансировались промышленностью, а в 2000 году – 62%²¹. В настоящее время большинство исследований также спонсируются промышленностью, как в ЕС, так и в Штатах^{18, 22}. Однако доля проектов фармы, которые курируют академические медицинские центры, резко уменьшилась – с 63% в 1994 году до 26% в 2004-м²⁰. Теперь это в основном частные компании, так называемые контрактные исследовательские организации (КИО), которые проводят клинические испытания, и некоторые из них также работают над маркетингом и рекламой препаратов. Вот еще одно доказательство того, что клинические испытания фармацевтической промышленности – это маркетинговые уловки.

Для того чтобы конкурировать с КИО, академические медицинские центры создали офисы для клинических испытаний и открыто «бегают» за промышленностью, предлагая услуги своих сотрудников и быстрый доступ к пациентам²³. Таким образом, вместо того чтобы бороться с коррупцией во имя академической целостности и честности, академики участвуют в неэтичной гонке за деньгами, из-за чего все ниже вероятность того, что общественность когда-либо увидит полные данные клинических испытаний.

Врачи признали, что больше не являются партнерами в проведении клинических исследований, а лишь поставляют компаниям пациентов в обмен на публикации и различные блага, и прежде всего финансовую поддержку, которая может быть использована для других исследований в клинике или же для частных нужд врача. Специалисты могут получить целых 42 000 долларов за каждого пациента в испытании, что Департамент здравоохранения и социальных служб проанализировал в докладе с говорящим названием: «Найм человеческих субъектов: давление в клинических исследованиях, спонсируемых промышленностью»²⁴. Когда на карту поставлены такие большие суммы, с трудом верится, что пациентов никогда не принуждали к участию в испытаниях.