Здравствуй, 1985-й

– Что вы хотите, чтобы у неё через три часа живот уже был виден? – серьёзным тоном осведомляюсь я.

Крашеная вкуривает сразу и начинает ржать, за ней смеётся и весь автобус, в том числе пенсионерка. Хотя, судя по году рождения, ей ровно полтинник.

– А ты ничего такой, юморной, – пихает меня локтём не очень культурная девушка. – Куда едешь?

– Ачинск.

– Жаль, я бы с тобой задружила, – заманивает меня она. – Поехали в Красноярск?

А я не хочу, и зачем я вообще в ссору ввязался? Теперь меня могут запомнить же!

Автобус прибыл в город к десяти утра, накрапывал дождь, но я был полон сил и энергии. Интересно менять будущее, тем более, из ближайших событий, я помнил только аварию в Чернобыле, но это – следующий год. Сейчас предстояла сложная работа – найти девочек. Вернее, сначала гостиницу, потом номер комнаты, а уж потом как-то и их. Я был готов уехать и несолоно хлебавши. Чего ради мне рисковать и засвечиваться ради пусть и друга нашей страны? Хотя название гостиницы мне было известно – «Ачинск», разумеется! Куча народу, ведь рядом ЖД вокзал. Здание всё то же, что я видел раньше, проезжая по Транссибу, но, несмотря на молодость – выглядит не очень. Грязное какое-то, но много стекла и смотрится по-современному! Пока Ачинск меня не впечатлил. Хотя девочки интересные есть, вон парочка с сумками пошла, такие попки! Пойти помочь донести до поезда?

Чёрт! Это же Маринка и Оксанка! Они же вечером должны уехать! Понятно, что уже желания помочь им нет, зато появился инстинкт следопыта! Действительно! Они идут на поезд, который только объявили, номер один! Садятся в третий вагон, плацкарт, чего экономят? На улице уже толпа народа, кто-то сошёл, кто-то садится, некоторые выбежали на вокзал. Девчонки вышли через минуту уже без сумок, стоят щебечут. К ним тут же подходит усатый мужик, который видимо из этого же вагона и вышел покурить. Болтают. Как попасть внутрь? У входа проводник. План созрел моментально, вижу старушку, не ту липовую из автобуса, а настоящую, фронтовичка, ордена надела.

– Бабушка, вам какой вагон нужен? Давайте помогу с сумкой, – говорю я.

– Тоже мне внучок нашёлся! Мне всего шестьдесят пять! Сама справлюсь! – строго говорит она, и тут же противореча себе, добавляет. – В шестой, мне только поднять в вагон, там я волоком дотащу по вагону.

– Вот ещё! Я комсомолец или кто? – возмущаюсь я и с трудом затаскиваю тяжеленный чемодан под взглядом проводницы, которая не мешает мне попасть в вагон.

И как она его доперла до поезда?

– Буржуй ты, как по мне, вон куртка у тебя немецкая, – ворчит старуха.

– Куртка может и немецкая, а сам я советский, а как вы догадались, что немецкая?

– Доводилось читать вывески на этом языке, – улыбнулась, вспоминая, фронтовичка.

Я заткнулся, и после помощи быстро перешёл сначала в пятый вагон, а потом к девушкам в четвёртый. Вагон пуст, а их место около туалета! Узнал я их куртки, тоже, кстати, ни фига не советские, да они же дамы модные. Кладу и той и той по письму в карман, используя платок, чтобы не было отпечатков и тут же исчезаю. Выхожу там же где и зашёл, ещё не хватало, чтобы меня проводница начала искать после отправления поезда. Оксанка и Маринка стоят и беседуют уже с другим мужиком, моложе прошлого. Первоначальный ухажёр стоит около толстомордой тетки, и помогает ей кушать беляшик. Жена, наверное, очень уж у него взгляд тоскливый. Только исчезнув в недрах вокзала, вздыхаю облегчённо. Ну, Индира, какой-то из твоих богов тебе благоволит. По-тоненькому прошлась. Об индуизме я знал мало, читал как-то книгу, в которой утверждалось, что все праведники попадут на планету «Брахмалока». Как по книге, так скучнейшее место для меня. Там все поют и танцуют, а ещё – ничего не делают. А скука? И для этого просветления. Нельзя было заниматься денежными махинациями, пить, курить. Заниматься сексом было можно, но в браке и только для зачатия детей! Высоцкий пусть восхищается, а я сразу сказал – нет таким правилам! Я православный! Тут же подтверждая это, купил беляш, как мне сказали, свинина-говядина фарш. Вкусный, скушал за минуту, и иду дальше, размышляя о религии.

Выныриваю из воспоминаний, натолкнувшись на трех парней на подходе к кассам автовокзала. Те загородили мне путь. Все выше меня, но не намного, в кепках, руки в карманах.

– Слышь! Типок. Чёта я тебя раньше на «привозе» не видел, – говорит один из них, с фиксой, и цыкает слюной на бетон. – Как зовут?

Бляха муха! Их ещё не хватало! Но тут уж как-то так, тут поперло, а там нет. Хотя, почему нет? Руки в карманах! У всех троих! Похожу близко, почти прижимаясь, к фиксатому, и толкаю его грудью.

– Может потому, что я с отбросами не общаюсь? – говорю я и роняю подножкой главаря. – У меня тут поддержка есть, лучше вам исчезнуть. А зовут Толяном.

Иду сквозь его сообщников к кассам, оставляя их в недоумении. «Никаких правил не соблюдает!» – читаю я в их глазах. А побазарить, а поугрожать, а потолкаться? Ещё и пугает неизвестно кем. Я не пугаю, это называется взять на понт.