Здравствуй, 1985-й

– Он меня по отчеству не хочет называть и голый! – истерично, но уже вполголоса, невнятно, выразила свои претензии девушка.

Молодой парень, чуть может постарше меня и повыше, одет в рубашку со значком ВЛКСМ, смотрит на меня одетого из коридора и не понимает суть претензий.

– Ира! Что за барственность? С чего ему называть тебя по отчеству? Ты начальница ему? Или ты бабуля преклонных лет?

– Прикольных, – поправил я парня, сдерживая смех.

– Или ты бабуля прикольных лет? И где он голый? – купился на мою поправку парень. – Тьфу. Чего ты тут путаешь меня? Устроили балаган! Крик на весь коридор.

– Слышь! Ты ещё раз около нашей двери плюнешь, будешь своей рубашкой полы тут мыть! Понял?

А вот и Бейбут подоспел, с булочками в руках, и ему явно не понравился ни ор на меня, ни плевок на пол от комсомольца, а тот реально плюнул.

– Ты ещё кто? – удивился комсомолец.

– Я спросил, понял ты или нет, а кто я, сейчас поясню, – Бейбут оттолкнув бедром полячку, зашёл в комнату и освободил руки от покупок.

А злой Бейбут и свободные руки это что? Правильно, извилины у него работают только в одном направлении, и это направление – физическое насилие. Поэтому я соседа тормознул и сказал.

– Предлагаю начать заново! Все набрали воздух в лёгкие, и, выдыхая, скажем Оммммм. – Это дыхательная гимнастика из йоги такая, – пояснил я.

– Омммм, – послушно выдохнул Бейбут, а гости просто молчали.

– Я Штыба Анатолий, а это Бейбут Казах, мой сосед по комнате. Девушку я знаю – Ирина Франкинштейновна, а вы товарищ кто?

– Франтишковна! – тихонько поправила меня Ира.

– Я Павел Иванов, можно без отчества и фамилии, комсорг нашей школы. И на будущее, неприлично называть человека по национальности. У нас интернациональная страна и подчёркивать кто он…, – спокойно и зло выговаривал парень.

– Казах – это моя фамилия! – мрачно сказал мой сосед, продолжая разминку запястий. – Ну и национальность тоже, но я её не стыжусь, погоняло «Казах», меня устраивает.

– Да? А я подумал… Впрочем, мы хотим пригласить тебя, Анатолий, на комсомольское собрание школы, оно после обеда будет в Ленинской комнате, – наконец прояснил цель визита Павел.

– Не пойду один! Только с Казахом! Она сказала – меня будут бить, и делать из меня человека как-то, – тыкаю пальцем в Иру.

– Когда это, – возмутилась Ира, но вспомнив свои слова утухла. – Я образно сказала!

– Дословно! «Выбьем дурь, и сделаем человеком!» А сейчас я кто? – продолжаю развлекаться я.

– Можно с охраной, раз боишься, – попытался поиздеваться Паша.

– Слышь. Павлик. Я что? Должен выслушивать оскорбления и угрозы? Развели тут дедовщину, одна орёт, чтобы её по имени-отчеству называли, второй оскорбляет, – холодно говорю я, смотря на Пашку папиным взглядом.

Проняло. Обоих гостей.

– Всё! Прощу прощения! Мы уходим, и ждем вас после обеда на собрании, – быстро ориентируется парень и уходит, захватив с собой Ирину, которая в очередной раз залипла, глядя на голого парня. Бейбут решил футболку снять, а парень он тоже мускулистый. Девочка, она, что ли до сих пор?

И с чего я решил порамсить? А тут либо в конфликт не вступаешь, и молча, делаешь всё, что тебе скажут, либо сразу ставишь себя как самостоятельного и не гнущегося под чужую дудку.

Глава 28

Идём на обед, в столовой полно незнакомых физиономий. Приехали на учёбу вторые и третьи курсы школы – семьдесят один человек. То есть отсев всего девять человек на обоих курсах. Информацию я получил со стенда школы. Там все группы прописаны поименно. Нашёл и себя с соседом. Мы, слава богу, ну или аллаху, оказались в одной подгруппе с ним. А Петр Малышев и Ленка со своей соседкой – в другой. Бэшки они. Начало занятий – семнадцатого сентября у нас и первые два урока – математика. Потом сдвоенный английский! Есть возможность сразу себя показать. После обеда при полном параде идём на комсомольское собрание. Я облачился в костюм и заставил Бейбута это сделать. Нацепили значки, и спортивные, и комсомольские, у Бейбута самый козырный комсомольский – «мастер – умелец», он с книжкой наградной даже! У меня – чемпион города по боксу.

На собрании неожиданно малолюдно. Кроме Паши и Иры, есть ещё два человека. Мордатый, здоровый колхозник, ну вот не назвать его по-другому, и хрупкая невинная блондинка, в моём вкусе. Сидит, ног и попы не видно, зато грудь выпирает, руки сами тянутся.

– Добрый день! Позвольте представиться! Анатолий Штыба – комсорг первого курса, – вежливо киваю я и пихаю локтём Бейбута.

– Это… я комсорг подгруппы «А» – Бейбут Казах, – уверенно повторяет то, что я ему сказал перед дверью, мой сосед.

Мы садимся за парту перед президиумом, там сидят все четверо присутсвующих.

– Да видим, что не татарин! – гулко громыхнул смехом колхозник. – Я Борис Букша, а это моя, он выделил это слово голосом, помощница Марина Кузнецова.

Деваха оторвала взор от листков бумаги и кивнула головой. Ишь ты. Моя. Ну, мы это посмотрим, мне она глянулась, и Бейбуту, судя по нацеленному на бюст взгляду, тоже.

– С нами товарищи уже знакомы, – торопливо сказал Паша и продолжил предложением: