Здравствуй, Аннабелль

— Почему ты не позвонил? Почему не позвонил…Я бы поняла, что тебе нужно побыть одному. Адам, я волновалась. Представь, ты сидишь тут, а я далеко? Разве ты бы не волновался? — произнесла она тихо, срывающимся голосом.

Она снова толкнула его. Слезы текли по щекам, а голос дрожал.

— Успокойся, устроила истерику, как малолетка. Позоришь перед всеми. Я целый и невредимый, вернулся, ты соскучилась и любишь меня, — притянув Аннабелль к себе, сказал Клэман.

И она не могла поспорить. Странное чувство. Она искала Адама, нашла, но все ещё не понимала, где ошиблась настолько, чтобы он мог ее игнорировать? Она все ещё не понимала, почему он так поступил, но собрав всех своих полудохлых бабочек в животе, простила. Они трепыхались, даже в тот момент, когда у Аннабелль сводило челюсть от злости.

— Я тебя сейчас убить готова, — прошептала Морган. — Но очень сильно соскучилась и поэтому прощаю. Я чуть с ума не сошла, пока тебя не было.

— Ты хочешь переехать со мной все еще? — спросил Клэман, приглаживая ее волосы. — Или передумала?

— Хочу.

Адам посмотрел на неё сверху вниз, с высоты роста, Аннабелль сжалась, почувствовав себя маленьким ребенком.

— Давай поедем домой? Или просто выйдем? Я тебе расскажу прикол, — сказал он, улыбаясь.

— Да пойдём, я устала уже.

Взяв за руку Адама, Аннабелль обвела взглядом комнату. Приехал Роберт, парни обменялись рукопожатиями, перебросились парой слов, Доминик спал на диване, накрывшись пледом, несмотря на громкую музыку. Уильям, увидев подругу и Адама вместе, присвистнул. Помахав рукой, он налил в стакан сидр и принялся рассматривать старые книги, запылившиеся на полке. Аннабелль надеялась больше никогда не окажется такой одинокой, потерянной и опустошенной.

Спустя полчаса, они приехали к Адаму домой. На удивление девушки, квартира оказалась чистой. В коридоре стояла парочка чемоданов, и по словам парня, он не собирался их разбирать. До выпускного Морган оставалось совсем ничего, Адам заканчивал обучение в университете, почти разобрался с работой. Одним словом, оба были в шаге от заветной свободы. Только вот куда обещала привести свобода — никто не знал.

— Я продал дом отца в Италии, — признался Клэман, — теперь у нас с тобой есть деньги на нормальную жизнь, на какое-то время.

— Обещаешь? — широко распахнув глаза, спросила Аннабелль.

— Обещаю, будь хорошей девочкой, и все у нас будет. Я тебя люблю, ты не представляешь, насколько сильно.

— Я тоже тебя люблю.

— Выпьем за это? — предложил Адам.

— Нет, мне ещё домой возвращаться. Я еле сбежала из-под родительского. На классную «вечеринку», — изобразила Аннабелль скобочки пальцами.

— Все ещё не понимаю, почему тебя угораздило родиться в двадцать первом веке, — усмехнулся парень, сев рядом с девушкой.

Морган пихнула его локтем.

— Сам ты ретроград. Мне не нравятся тусовки, я бы лучше на природу съездила. Я домоседкой была всегда.

— Скоро поедем! Послушай, оставайся-ка у меня сегодня на ночь. Я по тебе соскучился так, что год бы тебя не выпускал из рук, — прижавшись к ней, сказал Клэман.

— Тоже безумно скучала, но мне все ещё хочется жить. Мама прибьёт. В последнее время, она стала добрее, но никогда не простит мне косяк со стипендией. Я подвела их. Они столько в меня вложили, ничего не вышло.

— Университет — это отнюдь не главная вещь в жизни. Общество навязывает стереотипы, ты себя съедаешь заживо, только потому что не смогла чего-то. Твои старики немного расстроены, тут не поспоришь, но они не считают тебя плохим или неполноценным человеком. Ты для них лучше всех, поверь.

Аннабелль сжалась в комочек от слов Адама. Пять лет разницы — между ними оказалась огромная пропасть: Адам знал гораздо больше, он смотрел на жизнь под другим углом. Он выглядел чуть старше своих лет, мыслил мудрее, чем ровесники. Доминик однажды сказал: «Адам хотел оказаться в безопасности, поэтому научился вести себя по-взрослому».

— Мои — достигаторы, любая неудача их разбивает. А я — ходячее недоразумение. Давай сменим тему, я устала оскорблять себя, — рассмеялась Морган.

— Ты лучше всех для меня, остальные идут к черту, пусть выпьют яду и умрут, — поцеловав девушку в лоб, сказал Клэман.

— Пусть выпьют яду, — сказала Аннабелль, — а мы с тобой будем счастливыми.

Адам открыл окна в спальне, включил что-то из Лил Пипа, и стянул с себя толстовку. В комнату пришли прохлада и свежесть. Притянув Морган к себе, Клэман принялся целовать, его губы нежно и страстно касались ее губ. Он целовался не хаотично, монотонно и уверенно, лаская ее язык своим. Горячие ладони опускались вниз, блуждали по упругой груди Аннабелль, легонько пощипывая соски. С губ Морган сорвался тихий стон, она потянулась, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке Адама. Распрощавшись с одеждой, девушка целовала его смуглое рельефное тело, стремясь к запретной дорожке над боксерами. Прилив внизу живота подстегнул быть более смелой и делать вещи, которые совсем не входили в ее планы. Она изголодалась по Адаму, по его телу, по россыпи родинок на спине, по приглушённому свету, по звукам поцелуев.

— Я хочу ещё, — сказала Аннабелль, — хочу тебя.