Здравствуй, Артем!

А никакого друга не было. Мы напрасно прождали весь день, а вечером сами сели за стол и принялись есть заготовленные сладости. И только разохотились, только по зеленой шкуре арбуза побежала трещина, открывающая алое, сочное нутро, в дверь поскреблись.

— Можно?

Мы все вскочили.

Дверь открылась и пропустила какое-то существо. Мы сразу даже не поняли: мужчина это или женщина? Длинные светлые волосы спускались ниже плеч, обрамляя широкоскулое лицо с нежной желтоватой кожей. На ногах мягкие, красивые сапожки. И вот эта человечина сказала с порога интересное слово:

— Дирастуйте!

Первой опомнилась мать Отшельника: она больше нас видела в жизни.

— Здравствуйте, проходите! Вот сюда, рядом со мной. Ребята, режьте арбуз, что вы!

Какой там арбуз! Мы уставились на это чудо среднего рода. Наступило неловкое молчание. Потом Сережка ляпнул:

— А вы парень или девушка?

Мать Отшельника замахала руками, но оказалось, что как раз такого вопроса не хватает для начала беседы. Существо засмеялось и заговорило на тарабарском языке, и понемногу выяснилось, что оно парень, действительно с Чукотки, с самого мыса Уэлен. Зовут парня Ульяном. Он разносит на Уэлене почту. Разносить ее на Уэлене иногда ой как худо. В сильный шторм ветер забрасывает красную рыбу на крыши домов. В такие дни он сидит на почте и читает все газеты подряд.

— Я пьёнерской газьете тивой расисказ видел, Мишья, адриес тоже видел, думаю, отупуск тибе ехать надо! — закончил он, широко и светло улыбаясь всем.

Нас эта история потрясла и восхитила.

— Да вы угощайтесь, арбуз вот берите! Ребята, человек с дороги, а вы насели!..

— Я подарики привез…

Ульян втащил оставленный в сенях огромный белый чемодан, в котором могли бы уместиться и медвежья шкура, и соболя, и рыба всякая, и вообще половина мыса Уэлен. А Ульян вытащил из чемодана:

костяную фигурку,

несколько костей,

серый грязный камень.

— Вот эта мой диед был! — Костяная фигурка изображала старика, сидящего на корточках у костра. Это я так подумал, что у костра, потому что по бубну плясали крошечные красные блики. — Это медвединый, как это, на ногах… йе, когть. Это китова зуб, кит есть злой, большой голова. Это волка тири зуба!

Мы сидели и млели.

— А это, — он поднял камень, показывая его всем, — это самый далекий каменень на наша земиля. Далише — вода, окьян. Бери себе памьять!

Мать Отшельника тоже повертела камень, потом решила, что утре вечера мудренее, она утром разберется и с подарками и с гостем, и обратилась к нему:

— Ульян, мы рады видеть вас в гостях! Как говорится, чем богаты. Сейчас поужинаем, а утром ребята покажет вам город, за грибами сходите в лес…

И вдруг последовал ответ.

— Ниет. Я неминого сижиу, потом обиратно ехать надо.

Мы ничего не понимали, мы еще не успели опомниться от его появления, а тут…

— Что?

Выяснилось, что ехал Ульян к Отшельницу в гости ровно полмесяца и столько же сейчас надо потратить на обратную дорогу. Такая вот картина.

— Мине домой Орос есть… собака болишая… — Он показал, какая громадная собака Орос у него. — Друг! Сидит у диорога, ждет! — И подпер рукой щеку, показывая, как терпеливо ждет его верный пес Орос.

Мы с Сережкой разбежались по домам и наспех, с пятого на десятое, рассказали про изумительного гостя. Потом, вернувшись, пошли все вместе провожать Ульяна.

— Дома жил, думал — земиля маленький, окьян болишой, — говорил он тоненько. — Тьеперь думаю, земиля еще болишой, чем окьян!

Вот и электричка засвистела, и мать Отшельника совала Ульяну узелки и свертки с напеченным, и вот уже уехал он, а мы все смотрели друг на друга как большие дурни и ничего пока не могли сообразить.

Появился, как привидение, и исчез так же, умчался опять на край земли.

Чудо-человек!

Если бы эту историю мне рассказали, я бы того человека, который рассказывал, не задумываясь, назвал брехуном. Но самому себе я не могу не верить!

Из медвежьих когтей, китового и волчьих зубов мы наделали амулеты на цепочках. Я немного поносил коготь медведя, но он зверски втыкался мне в грудь, даже ранка появилась. Но и она потом стала памятью о далеком чукотском друге.

Если Василиса Андреевна спросит класс:

— Куда соберемся в субботу — в наш краеведческий музей или к Золотым воротам во Владимир?

Все в один голос:

— Конечно, во Владимир!

Если бы спросила:

— К Золотым воротам во Владимир или к бухте Золотой Рог на Тихий океан?

— У-у, конечно, на Тихий океан!

Ленка взялась допытывать маму.

— Ну скажи, мам, почему мне сразу не объяснят всего?

— А зачем тебе все знать? — спрашивает мать.

— Чтобы я больше не думала над тем, что все люди знают!

— Ты хочешь сразу стать старушкой? — говорит мама.

— А молодые не знают всего?

— Да и старые-то не знают всего!

— А есть хоть один человек, который знает все-все на свете?

— Нет, Лена.

Отшельник говорит: «У любого деда меньше ответов, чем вопросов у его внука».