Здравствуй, Даша!

Даша с Павловской поздоровались с ними и прошмыгнули в подъезд, не задерживаясь, обновив своим появлением и оживив разговор между старушками, которые с большим усердием принялись вспоминать и гадать, чьи девочки.

Даша открыла дверь в квартиру ключом, выданным Николаем Михайловичем утром. Пропустила Таню вперед, предупредив прежде, чтобы сразу разувалась.

– Была здесь когда-нибудь? – спросила, проходя из прихожей в комнату.

– Нет, конечно, – ответила Павловская. Она не отставала от подруги, но с чисто женским любопытством заглядывала во все углы.

Сундук стоял там же, где его и оставили, посредине квартиры.

– Открывай, – предложила Даша Тане. Та не заставила себя уговаривать, открыла крышку и ахнула.

– Здесь же целый магазин! – восхищенно воскликнула, погружая руки в ворох одежды, как в песок.

– Не то слово! – поддержала Даша подругу.

– А давай перевернем сундук, – попросила Павловская. Ее глаза лихорадочно блестели. – На полу гораздо удобнее будет ознакомиться со всем его содержимым.

– Ну, давай, – согласилась Даша.

Вдвоем они поднатужились, уперлись руками в одну из боковых стенок сундука. Он покачнулся и рухнул, глухо стукнувшись об пол захлопнувшейся крышкой. Таня открыла ее снова и держала на весу, пока Даша переворачивала сундук дальше. Когда тот оказался низом кверху, девчонки присели передохнуть на минуту, прислонясь к перевернутому сундуку спинами.

– Ну и тяжесть! – прошептала запыхавшаяся Павловская.

– Не говори, – вытянула ноги вперед Даша. – Вот уж никогда не думала, что шмотки могут столько весить!..

– Шмотки – шмотками, – возразила ей Таня. – Тут один сундук весом в центнер.

– Ну давай еще один рывок последний и все, – поднялась Даша с пола.

Таня тоже встала.

Они раскачали сундук, потом навалились и опрокинули его в сторону. Содержимое, словно из огромной пасти, тут же вывалилось грудой.

Здесь была одежда, как совсем новая, даже упакованная, так и ношеная, но в очень хорошем состоянии. По всему видно, хозяйка относилась к вещам бережно и с большой любовью. Колготки, чулки, гольфы сменялись юбками-карандашами, юбками-тюльпанами, кожаными юбками, юбками на бедрах, открывающими пупок. Брюки прямые, классические, закрывающие каблук, мужского кроя в стиле Марлен Дитрих, легенсы, бриджи, бермуды перемешались с шортами, больше напоминающими женские трусики, пикантные и соблазнительные. Блузки – полупрозрачные, кружевные, с вставками из гипюра, со множеством воланов, рюшей и драпировок, разнообразных цветов, в стиле которых преобладали женственность и романтизм; длинные и короткие платья, с принтами и одноцветные, полупрозрачные и закрытые, одно маленькое черное платьице в стиле Коко Шанель; трикотажные топы и свитера, кардиганы и пуловеры; джинсы классические и потертые, с дырочками и кожаными заплатками; бежевый тренч, несколько кожаных перчаток, шарфиков; и, конечно нижнее белье – черного цвета с обилием кружева и гипюра, и шелковое, – «все, чтобы свести кавалера с ума» и свихнуться самим. Глаза разбегались, руки хватали то одно, то другое. Шелковое белье и одежда были размещены отдельно и аккуратно уложены по целлофановым пакетам.

Девчонки без устали принялись примерять все подряд и делить «богатство» поровну. Павловская вспомнила и про Юльку Пересильд. Юлька же фанатела по шелку, а тут его было завались. Чего пропадать зря добру, если ни Таня, ни Даша к шелку не испытывали должного уважения и не увлекались им. Даша выбрала и оставила себе только одну шелковую кофточку в полоску, переливающуюся всеми цветами радуги. Такую же носила героиня Жаклин Маккензи в фильме «Скины». Именно поэтому Даша и заметила ее.

– Я не знаю, – пожала Даша плечами на реплику Павловской о пристрастии Юльки Пересильд. – Мне не жалко, тем более что ничего моего здесь нет. Но согласится ли Юлька забрать весь шелк? Он же явно не новый и, видимо, одеванный, особенно белье…

– Наше дело предложить, – не настаивала Таня. – Откажется, ее проблема.

– Ну звони, – разрешила Даша.

Юлька, как услышала о шелке, тут же сорвалась с места, как гончая. Главное, платить не нужно! Она обещалась быть в течении пятнадцати-двадцати минут…

…Николай Михайлович с трудом узнал квартиру, когда пришел вечером с работы. Женская одежда была разбросана повсюду, а по углам холмилась. На кухне Даша с двумя подружками пили дорогое вино, «мочили» обновки. Девчонки даже не заметили его появления.

Юлька Пересильд, прислушавшись, сказала, что кто-то ходит.

Дружной троицей они выглянули из кухни. Николай Михайлович в это время запихивал пустой сундук под стол.

– Ой, Николай Михайлович! – икнув, первою вышла к нему Юлька. – Добрый вечер!

– Добрый, – обернулся к гостьям Николай Михайлович.

– Мы сейчас все уберем, – сказала Павловская.

– Да, ждем Юлькиного брата на машине, – подтвердила Даша. – Ничего, что я так распорядилась вещами из сундука? – потупила глазки.

– Все в порядке, – не сердился Николай Михайлович. – Думаю, ты правильно поступила.

Девчонки бросились к разбросанной одежде, поднимали ее и относили каждая к своей кучке.