Здравствуй, дедушка Кощей (СИ)

— Не дождешься, Михалыч. Со сгущенкой я что угодно съесть готов. В крайнем случае — Тишке да Гришке отдашь.

Тишка да Гришка — это бесенята Михалыча. Они маленькие еще, даже разговаривать не умеют. Зато умеют деду помогать по хозяйству, а еще — проказничать, да так, что Аристофан со своими бандитами от зависти из серых зелеными становятся, когда про очередные проделки бесенят узнают.

Аристофан? Это тоже бес, только уже взрослый. Он у меня командиром отряда служит в Канцелярии. В подчинении у него двадцатка бесов же, а обязанности — что ни скажу, всё выполнять. Ага, я тут хорошо устроился. И это никак от моего нынешнего царствования не зависит. Аристофан, между прочим, именно на Канцелярию работает с самого начала — ветеран. Бесы они вообще-то жуткие разгильдяи. Вороватые, проказливые, ленивые. Но мы сразу Аристофану по рогам настучали, а он уже своих бойцов в оборот взял, и теперь хлопот с бесами у нас практически нет. "По рогам", кстати — это не эвфемизм. Бесы, как вы понимаете, и с рогами, и с хвостами, и с поросячьими пяточками, всё как положено.

Михалыч? Не, он не бес — обычный человек. Ну, в физиологическом смысле, а на самом деле — личность уникальная. Посмотришь со стороны, ну старичок и старичок. Невысокого роста, с бородой, да и одежда на нём самая простецкая по местной рабоче-крестьянской моде. А на самом деле моего деда тут все знают и уважают, а кто не уважает, тот боится. А кто не боится, тех уже и в живых-то давно нет. Ну, кроме меня. Я деда не боюсь, а люблю. Я как тут казался, Михалыч меня сразу под крылышко взял, заботой и теплом окружил, и я его сейчас как родного дедушку и воспринимаю. Да и он ко мне всё "внучек, да внучек". Он-то у нас семьёй так и не обзавелся, пока сейфы у богатеев по всей Европе вскрывал, а на Русь вернулся уже в возрасте, да так и остался одиноким. А тут я ему подвернулся и теперь сполна огребаю всю дедову нерастраченную любовь. Не-не, дед у меня не какой-нибудь там монах-затворник, совсем даже наоборот. И выпить любит, и морду набить может, и дама сердца у него есть, а при необходимости и с топором на обидчика кинется. Обычный такой дедушка.

— Ну-ка, — дед с сомнением посмотрел на меня и поставил на стол тарелку с горячими еще оладиками. — Садись Федька, коли не передумал.

— А сгущенка?

— Иван Палыч сильно извинялись — переварилась сегодня сгущенка, карамелью отдаёт, — развел руками дед. — Так что придется тебе, внучек, с вареньем оладики кушать, а сгущенку я ентим двум паршивцам, Тишке да Гришке отдам.

— Да конечно! — я подскочил с кресла, в которое тут же забрались бесенята. — Вот варенье им и скармливай, а мне сгущенку подавай! Ничего, пропихну как-нибудь в себя и с карамельным привкусом.

Тишка да Гришка на сгущенку и внимания не обратили, продолжая скакать в моём кресле, махать лапками, рожками и хвостиками, да жалобно поскуливать, привлекая моё внимание. Это они мультики требуют. Подсадил я их на мультфильмы крепко. Дед, кстати, тоже не брезгует произведениями кинобизнеса. Но он больше фантастические сериалы полюбил — часами может спорить, кто круче в бою: клингоны или джедаи. А еще больно ему шлем Дарта Вейдера по душе пришёлся. Он даже в наши мастерские бегал, просил такой же сделать для меня. Я сейчас на официальные мероприятия обычный шлем одеваю, ну такой в виде волчьей головы. У Кощея из его запасов позаимствовал. Всяким там послам и почетным гостям, прибывающим с визитами к нам во дворец, мне лицо своё показывать не рекомендуется мол, не и.о. какой-то с важными лицами беседу ведёт, а как бы сам Кощей. Тем более что шлем этот еще и голос отлично искажает.

Но я от дедовой поделки напрочь отказался еще на стадии идеи — я и к волчьему уже привык. Да и Михалыч после первого образца из мастерских, тоже охладел к своей творческой задумке.

Я не очень сумбурно всё излагаю? В моих предыдущих отчетах я всё подробно расписывал, но думаю, стоит хотя бы конспективно всё-таки рассказать об общей обстановке в нашем царстве-государстве, да и с основными персонажами познакомить на тот случай, если кто-то не читал мои ранние хроники.