Здравствуй, дедушка Кощей (СИ)

Похлопав одобряюще монстра, посеревшего от вторжения в святая святых такого количества народа, мы с Михалычем покинули библиотеку.

— Ну, скоро начнётся, внучек, — вздохнул он. — Вернётся Кощеюшка и давай самодурствовать, а нам отдуваться.

— Всё как всегда, деда. Отвык за четыре месяца?

— А может ну его, внучек? Пущай до весны повисит у Гороха в темнице?

— Да ну тебя, дед. Не хочу я больше царствовать. Надоело ответственность такую на себе тащить. Пошли в тронный зал.

Я спешил до возвращения Кощея всё подготовить к празднику, чтобы поставить его перед фактом. А то вернётся, закапризничает и конец моим гениальным идеям.

В тронном зале всё было уже закончено. Ёлка, не такая большая, как на горе, уже была украшена самодельными игрушками соответствующими нашим реалиям, ну, там, деревянными монстриками, бумажными скелетиками и прочей нашей братией. Конечно и шишек да зайчиков хватало. Елька со своей командой потрудились на славу. Даже большой кусок тряпки натянули с надписью "С НОВЫМ ГОДОМ!". Около стены хор репетировал "В лесу родилась ёлочка", а взмыленная Елька самозабвенно исполняла роль дирижёра-садиста, щедро раздавая подзатыльники бесам, тянувшим не ту ноту. Отлично. Теперь на кухню.

За праздничный стол я не переживал — Иван Палыч не подведёт, вот только вопрос с оливье так и оставался открытым.

— Федор Васильевич, — заулыбался шеф-повар, едва я вошёл на кухню. — Как раз вовремя. Продегустируйте-ка очередную версию вашего майонеза.

Он протянул мне небольшой сухарик, умеренно намазанный густой светлой пастой.

Хрум-с!

— А знаете, Иван Палыч, вот совсем рядом уже. На крайний случай и такое вполне сойдет.

— Нам не надо сойдет, — покачал колпаком мастер. — Нам надо идеально.

— Попробуйте желтка чуть меньше, а горчицы капельку больше, — посоветовал я.

— Вы обедали, Ваше Величество? Могу предложить, как вы тут у себя говорите — на перекусон, рябчика под сливовым соусом и немного картошки-фри.

— Ох, Иван Палыч… Балуете вы меня. Как же устоять-то? Только и вы уж присоединяйтесь ко мне, пожалуйста. А где ваш волшебный коньячок?

В Канцелярию я вернулся часа через два. Иван Палыч — великолепный собеседник, а запахи у него на кухне… А еда… Если бы не государственная служба и мой ответственный характер, я бы там и заночевал.

У нас было тихо. Дед сидел за столом и штопал Тишкины штанишки на лямках. А может и Гришкины. Сами бесенята торчали в моём кресле за очередной серией "Том и Джерри", Дизель, разумеется, крутил ручку генератора, а Маша скучала на диванчике с книжкой в одной руке и большим персиком — в другой.

— Аристофан где? — спросил я у всех сразу.

— Ёлку украшать закончили, — дед слеповато прищурился, вдевая нитку в иголку, — а теперь чуть ниже по склону рыбацкие сети натягивают, чтобы пьяные гуляки до самого низа не скатывались. А на кой он тебе?

— Да не, просто спросил. А сети это они зря. Я же говорил — пускай катятся до ворот, а там бригаду поставим, сразу в тепло затаскивать будут.

— А если по другую сторону горы свалятся? — хмыкнул Михалыч. — Если всю гору спасателями окружить, то и падать некому будет ужо.

— О, верно. Недодумал я.

— На то у тебя, внучек и помощников столько. И даже самый умный мозг над ними поставлен.

— Это ты про себя, дед?

— Глупый вопрос, внучек, — дед перекусил нить и подхватил удобнее штанишки, — знамо про себя. Али есть другой кто?

— Таких как ты — во всем мире не сыскать, — искренне заверил я.

— Оттож, внучек.

— Машуль, а ты чего не в Лукошкино? Не разругалась случаем с Кнутом Гамсуновичем?

— Не разругалась, мсье Теодор, только как мне к нему попасть? Шмат-разум вы же мне не дадите? Или дадите?

— Не дам. Максимилиана запряги и вперёд.

— Только не сейчас, мсье Теодор. У нашего жеребца брачный период начался и приближаться к нему никому не рекомендую. Я-то не боюсь, но могут слухи пойти до самого Лукошкино, а там — Кнутик. Ну, вы же понимаете.

— Понимаю. Не совсем, конечно, но раз других вариантов нет, то побудь и на рабочем месте ради разнообразия.

— Всё равно никаких дел нет, — Маша сладко потянулась, — Пойду я спать тогда раз ни дел, ни пирожков…

— Ваше Величество, — в кабинет шагнул Гюнтер, — господин Клаус Стрингтенберг, нижайше просит аудиенции.

— Кто таков? — удивился я. — Первый раз такого слышу.

— Господин Стрингтенберг, известен ранее Вашему Величеству под именем Бриф энд Транк, — пояснил дворецкий.

— Енто тот хмырь, — вспомнил дед, — который Кощеюшке из Ватикана костыль приволок, помнишь, внучек?

Ещё бы не помнить. Вельзевулу мы тогда из этого костыля славно засадили. А Транк этот всё шифруется, надо понимать. Когда Кощей мне его представил в первый раз, он еще каким-то псевдонимом прикрывался. Личность скользкая, но полезная. Вот только он с Кощеем дружбу водит, а вовсе не со мной. И чего его принесло?

— Зови этого Транка-Стрингтенберга, — кивнул я Гюнтеру.

Маша передумала спать и, заняв позицию около компьютера, звонко щелкнула когтями.

Я кивком её поблагодарил, хотя не думаю, что есть какая-то угроза, да и рыцари-зомби вон они, в коридоре дежурят.