Здравствуй, дочь! (СИ)

Я многократно, изо дня в день, спрашивал себя все эти годы - почему так случилось, что я, сидевший в тот несчастный день за рулем, стал единственным, кто выжил? Почему я не погиб с ними вместе? А лучше - вместо. Вместо своего маленького сына, который был ни в чем не виноват и должен был прожить долгую-долгую жизнь. Несправедливо! Как чудовищно это все было несправедливо.

В голове снова возникли мучившие меня годами кошмары. Крики Лены. Испуганный плач Дениса. Скрежет металла о металл. Звон бьющегося стекла. Теплая струйка крови, стекающая по лицу…

Моего лица действительно что-то сейчас касалось. Сосредоточив взгляд и вынырнув из пучины кошмаров, я обнаружил, что Лера гладит пальчиком уродливый шрам на моей щеке в форме полукруга - единственный, но самый мучительный отпечаток той аварии.

- Похоже на смайлик, - сказала с улыбкой дочь.

И в этот момент я понял - я выжил, потому что был ей нужен. Потому что был нужен Ане, которую просто обязан был спасти. Я не имел права умирать, потому что очень многое должен был исправить.

Порывисто прижав к губам тонкие пальчики дочери, я отрывисто сказал:

- Пойдем домой, моя леди.

И замер, когда в ответ донеслось:

- Пойдем… папа.

Часть 15. Аня

Сколько раз я порывалась схватить телефон и начать названивать Васнецову - знает один господь. И заставляла себя буквально силой этого не делать. Я ведь этого и хотела. В этом и состоял мой план. Почему же сейчас так тревожно было от того, что моя девочка находилась не со мной? Роме ведь можно было доверять. Я знала его очень давно, но… попросту не могла расслабиться и не думать о том, что с Лерой что-нибудь случится.

Когда раздался звонок, я подскочила с постели, забыв о головокружении, и помчалась открывать. На пороге стояла моя мама.

- Сюрприз! - заявила она, продемонстрировав мне торт. - Решила к вам приехать, а то мы давно не виделись.

Черт! Черт, черт, черт! Нет, я конечно, была очень рада видеть ее, но… в хороводе того, что успело случиться за последнее время, напрочь забыла поведать маме о том, что теперь у Леры есть отец. Точнее, что он был у нее всегда, и я знала, кто именно им является.

- Заходи, - устало улыбнулась матери, и когда она прошла в квартиру, вымыла руки и направилась на кухню, мысленно приготовилась к серьезному разговору.

- Ты какая-то бледненькая, - покачала головой мама. - Может, тебе шиповника попить? Там и витамин С, и для железа он хорош.

Конечно, пока рассказывать о том, почему именно мое лицо «бледненькое», я не собиралась. Оттягивала этот момент насколько возможно. Но понимала, что рано или поздно мы к этому разговору вернемся.

- Попью, хорошо. Будешь чай или кофе?

- Ой, кофе не хочу. У меня от него в последнее время сердце стучит, как ненормальное. Давай чай. Лучше травяной.

В последнее время мама увлеклась фитотерапией. Постоянно подсовывала мне рецепты каких-то настоев и прочего добра.

- Кстати, а где Лера? - задала она вопрос, которого я ждала.

Вполне можно было соврать. Сказать матери, что ее внучка с Томой, но я решила, что молчать и дальше - бессмысленно.

- Лера со своим отцом, - как можно спокойнее ответила ей. - Они поехали есть пиццу.

Все это время я готовила чай, чувствуя, как мои руки дрожат. И физически ощущала тишину, установившуюся в моей маленькой кухне.

- Чтоооооо? - наконец произнесла мама каким-то ужасающим шепотом. - Этот… мужчина вернулся? И ты отдала ему Леру?

В голосе родительницы было столько неподдельного страха, что я просто поставила перед ней чашку чая, села напротив и сказала:

- Мам… отец Леры - Рома Васнецов. Именно от него я и родила своего ребенка.

Глаза матери округлились, и я ее понимала. Романа и его семью она знала так же давно, как и я. И для нее было весьма странным и даже болезненным то, что мы перестали общаться с Васнецовыми. Она прекрасно понимала, что именно происходило между нами. Моя влюбленность - сначала детская, потом юношеская, которая переросла в нечто гораздо большее. Она видела, как я страдаю, понимая, что Роман никогда не будет моим.

Да черт бы все побрал… мама могла увидеть в качестве отца для Леры кого угодно, но только не Васнецова.

- Господи! Как же так?

- Вот так. Мы переспали с ним, когда еще…

Говорить об этом было трудно до сих пор, но мне на помощь пришла мама.

- Когда Лена была жива. Понятно, - тихо сказала она.

Я взглянула ей в глаза, боясь увидеть осуждение, но в них было лишь понимание и какая-то печаль. Как будто она прекрасно понимала то же, что чувствовала и я - невозможность отношений с тем, кого я любила все эти годы.

- Да, поэтому, когда я узнала, что беременна, приняла решение ничего не говорить Роме. Он и так был слишком погружен в свое горе.

Я не сразу поняла, что своей откровенностью подставила саму себя. Потому что вопрос, прозвучавший чуть позже, был совершенно логичным.

- Почему же рассказала все сейчас?